Весьма резкая по форме комиксоподобная афиша, зачем-то ложно предвещающая распад спектакля на отдельные сцены и эпизоды в лучших традициях многих современных постановок. Пренебрежительный тон аннотации к спектаклю на сайте театра со звучными, но малопривлекательными фразами вроде «целая страница бесконечных Циль и Цви», «полусвихнувшаяся мать пилит своего великовозрастного сына», «краснобаи и философы морочат сердца и головы» и т.д. Но самое интересное, что дело еще больше запутывает цитата из самого автора пьесы — Ханоха Левина — с огромным количеством чисел: «6 семей, 5 влюбленных, 3 незамужние девицы, 9 покойников, 8 похорон, 4 вдовы, 3 американца, 11 чемоданов…» и т.д. Одна зрительница, сидевшая позади меня половину спектакля вела подсчет, согласно приведенному списку.
Подобных мелочей можно перечислить много, но суть заключается в том, что перед нами светлый, очень искренний, невозможно грустный и одновременно смешной спектакль. Сама пьеса Ханоха Левина при чтении не производит впечатление комедии. Можно назвать ее абсурдной, но лишь в той мере насколько абсурдна окружающая нас жизнь и порождаемые ею диалоги и взаимоотношения. Александр Коручеков заставил эту пьесу светиться тем мягким и ненавязчивым абсурдом, который может вызвать в зрительном зале лишь искренний смех, не только несмотря на сам факт многочисленных смертей, но, как ни парадоксально, включая их в непрерывное и почти воздушное течение спектакля.
В пространстве зала ожидания (который становится то зрительным залом кинотеатра, то автобусной остановкой, то домом той или иной еврейской семьи, то местом для присутствующих на похоронах) есть только длинный ряд красных кресел, пианино в углу да горшки с цветами (художники Наталья Войнова и Сергей Скорнецкий). Эти красные кресла будут пустеть, по мере того как не очень счастливые люди, желающие вырваться из окружающей их действительности, будут умирать, одеваться в белые одежды и покидать сцену с тем, чтобы в финале оказаться в прекрасном и беззаботном мире, все это время скрывавшемся от зрителей за киноэкраном. Но жизнь, проходящая здесь, наполнена встречами и расставаниями, смехом и слезами, веселой музыкой и неловкой тишиной невозможности стать ближе друг другу. Желание сбежать из этого мира (будь то семья, город или целая жизнь) – то единственное, что их по_настоящему связывает.
Но кто эти люди? Шесть еврейских семей, их знакомы и соседи... Надо отдать должное режиссеру: в спектакле почти не чувствуется какой-то специально навязанный еврейский колорит. Александр Коручеков словно следует за примечанием переводчика пьесы, который говорит, что в Израиле живут не евреи, а израильтяне. Все, что происходит здесь, могло случится, и действительно случается с каждым из нас. Неужели нам незнакомы чувства Эльханана (Алексей Дякин), оставшегося вдвоем с матерью Геней Гелернтер (великолепная Евгения Симонова), которая после смерти мужа Цви (Алексей Фурсенко) с трудом находит себе место в этой жизни? Или непростые отношения между двумя братьями Мотке (Вячеслав Ковалев) и Авнером Цхори (Игорь Марычев) и женой первого — Ципорой (Екатерина Стулова), чья власть над мужем заставляет того практически отказаться от брата. Или семья Муни Глобчека (Сергей Удовик), отправляющая бабушку Бебу (Майя Полянская) в дом для престарелых? Разве этого нет в нашей жизни?
Трудно перечислить всех исполнителей (как и действующих лиц) этого спектакля, который оказался очень «многонаселенным». Молодые артисты вместе с опытными коллегами соединились в настоящий ансамбль. Но о некоторых работах просто невозможно не сказать отдельно. Игорь Марычев в роли Авнера Цхори создал на сцене неповторимый образ трогательного и беззащитного горбуна, чья скромность и великодушие с одной стороны и нелепость — с другой заставили зрителей буквально разрываться от смеха и слез. Каждое появление на сцене Проститутки (Татьяна Орлова) встречалось взрывами смеха, а вместе с тем за этим острым характером чувствовалась еще одна трагическая и неустроенная судьба. Отстраненность и взгляд из другого мира на все происходящее великолепной Майи Полянской (бабушка Беба) – еще один штрих к общей картине жизни этого города неприкаянных людей. Наконец, главная героиня (в той мере, в которой здесь вообще кто-то может считаться главным), исполняемая Евгенией Симоновой, и ее парные сцены с погибшим мужем и после с сыном – возможно, самое важное, что есть в спектакле. Из-за них, из-за счастья проходящих по сцене умерших персонажей, из-за идиллии рая в финале спектакля и отказа от него Эльханана становится неловко говорить о смерти как о физической гибели. Режиссер, вовлекая нас в череду смешных и нелепых сцен, возвращает нам утраченный сакральный и даже поэтический смысл смерти, давно утраченный нами. Здесь герои не умирают, они улетают белыми птицами туда, где суждено оказаться нам всем, где – хочется верить – нас ждет счастье и покой.
Несмотря на стертые границы национальности, почему-то звучит в голове еврейская колыбельная (из цикла «Колыбельные мира», художник-постановщик Елизавета Скворцова):
Отвечу ей: Ты не горюй
И вытри слезы.
Я буду птицей, говорю.
И я серьезно!
Дари-дари-дари-дари
Дари-дари-да
На тумбе перед театром Маяковского теперь висят афиши всего двух спектаклей: «Таланты и поклонники» и «На чемоданах». Не вдаваясь в тонкости репертуарной политики или рекламы, хочется с нетерпением ждать продолжения.
Дмитрий Хованский, журнал Планета Красота №05-06 (121) 2012
