Обломов – пылкая душа
Т. Альфонская: На родине Гончарова хочу начать с Обломова, роль которого вы исполняете в спектакле своего театра. Для кого-то он – персонаж скорее отрицательный, для кого-то – олицетворение загадочной русской души. Кто он – ваш Обломов?
В. Ковалёв: Мой Обломов – мечтатель, поэтическая душа, страстный, последний пылко влюбленный. Мой Обломов - очень искренний, очень сопереживающий. У моего Обломова не случилась любовь… Не на ту девушку нарвался. Во всяком случае в нашей интерпретации. Вспомним даосизм. Его последователи все время лежали на солнце и о чем-то думали. Под солнечными лучами было жарко – и они изобрели зонтики. И все человечество обязано этим якобы лентяям. Ведь Обломов не просто тупо сидит-лежит. В нем идет пылкая работа, вулканическая внутренняя деятельность, все бурлит, миры пролетают. Он отделил себя от этого мира, потому что мир суетен. Люди собираются только для того, чтобы обсуждать, у кого повар плохой, кто во что одет. А я, Обломов, чем хуже? Я лежу и никого не трогаю. И потом у него такая связь с Обломовкой… Думаю, он не едет туда не потому, что не может поехать, а потому что понимает – там все развалено к чертовой матери. И он боится увидеть такой свою мечту. Ведь Обломовка выписана как рай земной. И увидев – рая нет! – Обломов не переживет этого.
– Зачем такой герой нашей сегодняшней жизни, в которой он вряд ли бы адаптировался?
– Просто порассуждаю вслух. Наверное, в наш век информации, век бегущий, век мало заинтересованный человеком и какими-то искренними проявлениями, когда мы постоянно заряжены на какой-то инфоповод (убили, развелись, взорвали, Трамп, апокалипсис!), возникает Обломов. Человек без кожи, который может порадоваться цветку. Причем, он не идиот, он образованный человек, он все понимает про себя. Обломов нужен для того, чтобы человек вспомнил, что он человек, чтобы научился видеть красоту.
– Вы обещали рассказать какую-то удивительную историю, связанную с ролью Обломова.
– Я не был распределен на эту роль. Лежал себе на диване целыми днями, мы с женой как раз купили телевизор, думаю, ну все, приехали, обломовщина начинается. Как-то зашел в книжный магазин, сразу в глаза бросился «Обломов». А я не читал роман, там же шестьсот страниц. В театре уже полгода другой артист роль репетирует. Но решил купить. А рядом стоял роман «Дракула» Брэма Стокера. Думаю – и его возьму. Буквально на следующий день ровно в три часа (я даже в телефоне это время сфотографировал), когда я как раз на диване вылёживал, звонит режиссер Миндаугас Карбаускис: «Приходи завтра на репетицию». «А как же другой актер?», «Приходи, почитаешь». Я тут же звоню этому актеру, мол, так и так, все чисто, никаких подводных течений (считаю, всегда так надо поступать). Пришел, почитал. Стал играть. И знаете, когда заканчивается суматошное утро Обломова? В три часа дня! И Миндаугас позвонил в три часа! Вот так! Все сошлось само собой. И халат у Обломова в спектакле как у Дракулы, красный и длиннющий.
«Без слуха и без голоса»
– Вы актер поющий, призы в конкурсах получаете. Увлечение музыкой – из детства, юности, семейных традиций?
– Я родился в музыкальной семье. Мама окончила Консерваторию имени Ивана Глинки в Новосибирске, она музыкальный теоретик, пела в камерном хоре, у нее очень красивый голос - колоратурное сопрано. Сестра окончила консерваторию по классу фортепиано. И они, две такие консерваторки, меня сразу забраковали – нет ни слуха, ни голоса, ни усидчивости. Я же в детстве слушал «Бременских и музыкантов» и «озвучивал». Потом были «Биттлз», «Лед Зеппелин», «Дип Перпл», «Назарет», «Кино», «Аквариум». Я же рос в новосибирском Академгородке, где была некая свободная территория. Виктор Цой к нам приезжал в 1982 году, тогда его вообще никто не знал, и выступал у нас в общежитии университета. Появился первый джаз-клуб «Под интегралом», мама пела там джаз.
– А как насчет папы?
– Папа работал на космос, занимался видеотренажерами для космонавтов. Но тоже пел: «Подо мной глубина, пять километров до дна». Когда мама уезжала, к нам в гости приезжали космонавты из Звездного. Привозили черную икру и все, что к ней полагалось. Знаете же, что любимый фильм космонавтов «Белое солнце пустыни». Папу звали Аристарх Михайлович. А в фильме звучит фраза «Аристарх, поговори с таможней». Папа тут расплывался всегда…
– И, тем не менее, «без слуха и голоса» вы сначала получили диплом артиста музыкального театра.
– Да, и на экзамене пел арию из оперы «Проданная невеста» и народную песню. Потом в новосибирском театре «Глобус» пел в мюзикле «Собор Парижской богоматери» партию Клода. Сейчас в спектакле «Маэстро» пою арию Кавародосси из «Тоски». Мама пришла, послушала и сказала: «Господи, ты запел!». Оперой я долго увлекался, любил Марио дель Монако, меня сразил концерт троих великих певцов - Паваротти, Карерраса и Доминго. Это фантастика1 Да много жанров во мне «сидит».
– В том числе Рязанов в «Юноне и Авось» в Театре Алексея Рыбникова. Это же коронная роль Николая Караченцова. Как рисковать?
– Да нет никакого риска, я вас умоляю! Я же артист, мне дали роль – я работаю. Пригласили Рыбников и Жанна Рождественская. Отыграл десять спектаклей. Еще была большая история в моей жизни. В 2012-м году я прошел в проект «Todd» - панк-зонг-оперу группы «Король и Шут». Был приглашен участвовать в концерте в апреле 2013 года в Арене Москоу, пел номера из оперы для пяти тысяч зрителей. Стоял на одной сцене с легендарным Горшком – Мишей Горшеневым, исполнял с ним дуэт «Судьи и Тодда». А еще я написал рок-оперу о драконах – 21 номер. Увидел картинку – человек летит на драконе, однокурсница написала стихи, и мы целый сюжет из этого вытащили. Где-нибудь пригодится.
Карлсон не сыгран!
– Зачем из хорошего новосибирского театра артист едет в Москву – за хорошими ролями, за славой, за удачей?
– Окончил в театральном два отделения – музкомедии и драмы. Пришел в театр «Глобус», а там показывали спектакль «Убийство Гонзаго» в постановке московского режиссера Бориса Морозова. Посмотрел: «Как хорошо! Хочу сюда». Меня позвали. За десять лет в «Глобусе» сыграл 46 ролей у лучших режиссеров. У Валерия Фокина (а на периферии он ставил только в Новосибирске) сыграл главную роль, уже этого хватило бы. Мне сказали – будешь заслуженным артистом. И я как-то поскучнел. Куда-то же надо дальше развиваться! Конечно, в столице не так-то просто все было начинать заново в таком монументальном театре, как Театр Маяковского.
– И что нужно было сделать, чтобы выйти на другой профессиональный уровень и получить «Золотую маску»?
– Нужно, чтобы в нужном месте в нужно время все сошлось, и надо быть готовым к этому. Ставьте перед собой невыполнимые задачи и выполняйте их. Куда-то - да допрыгните. Надо все время себя мотивировать, не ждать каких-то подарков, а быть в тонусе Если бы мне кто-то сказал, что я получу Высшую национальную театральную премию за роль тайного агента из Литвы, который перебрался в Лондон в погоне за преступником, я бы не поверил. Честно, на премию думал даже не ходить. Когда среди 15 претендентов, называя победителя, Костолевский прочитал сначала Вячеслав, через паузу Ковалёв – вот в эту паузу (перед глазами) пролетела вся жизнь.
– Как в Вячеславе Ковалеве уживаются такие немыслимые противоположности – Обломов, Малюта Скуратов из фильма «Иван Грозный» и литовский эмигрант?
– Ты присваиваешь себе такие качества, каких у тебя может и не быть, и наполняешь их своим миром, пониманием этого мира. Представьте здание со множеством дверей и внутри лежит «бриллиант роли», который тебе необходимо найти и присвоить. И ты пробуешь подобрать ключ, открыть одну из дверей. Сначала на рациональном уровне – много читаешь, собираешь информацию по теме. Потом, когда ты удовлетворил рациональное и мозг «наелся», включается твое интуитивное, подсознательное. И это, признаюсь, самая интересная деталь всего процесса! По большому счету ради этого всё и делается. Появляется походка, голос, какие-то привычки, не присущие тебе, но твоему персонажу. В этот момент и возникает свобода сценической жизни. Раз - и дверь открыта! И идёшь прямо к своему «бриллианту», берешь эту драгоценность с собой и несёшь зрителям. Через любого героя я могу быть парламентарием с залом. Через него могу передать, что я ощущаю на самом деле, на внутреннем, интуитивном уровне. И зрители готовы воспринимать и впитывать эту информацию. Такое возможно лишь на сцене. И это счастье. Правда.
– Завтра у вас день рождения. Как мысли по поводу 50-летнего юбилея? (Интервью проходило 7 сентября)
– Никаких мыслей (смеется). Я бодр, свеж, чувствую себя на 36 максимум. Едем дальше. За два последних сезона сыграл две главные роли в постановках художественного руководителя. Столько творческих планов! Карлсон не сыгран!
ДОСЬЕ
Вячеслав КОВАЛЁВ. Родился 8 сентября 1969 года. Окончил в 1993 году Новосибирское театральное училище. В1993-2003 г. работал в Новосибирском театре «Глобус». В 2005 году с отличием окончил ГИТИС. С 2004 года актер театра имени Вл. Маяковского. Лауреат Российской национальной театральной премии «Золотая маска» в номинация «Лучшая мужская роль», сезон 2016-2017 за роль Бена в спектакле «Изгнание/Мой друг Фредди Меркьюри». Лауреат конкурса «Романсиада» Дома Актера (г. Москва). Победитель конкурса «Поющие драматические актеры» (г. Новосибирск). Лауреат премии Станиславского сезона 2016-2017 в номинации «Перспектива». Снимался в фильмах «Сибирь. Монамур», «Иван Грозный», «Глухарь», «Закон и порядок, «Завещание Ленина», «Короли игры» и других.
Татьяна Альфонская, «Аргументы и факты. Ульяновск»
