Известный по работам в Маяковке режиссер Никита Кобелев отважился на постановку пьесы «Бердичев», растянутой на 200 страниц и 30 лет жизни еврейского городка. «Драму в трех актах, восьми картинах, 92 скандалах» написал Фридрих Горенштейн – автор сценариев к фильмам «Солярис» Андрея Тарковского и «Раба любви» Никиты Михалкова. До недавнего времени в России он не издавался и был незаслуженно забыт, хотя многие друзья писателя, в том числе Юрий Трифонов, Василий Аксенов, Фазиль Искандер, были убеждены в его гениальности. «А слона-то мы и не заметили», – спустя десять после смерти Горенштейна пишут его биографы. Кстати, за рубежом его печатали и переводили на многие языки, а пьесу «Бердичев», историю «советского сарая», который две героини – Рахиль и Злота – «сами себе сложили из обломков библейских камней и плит», хотели ставить многие режиссеры. 20 февраля она появится в Театре Маяковского. О предстоящей премьере Никита Кобелев рассказал «Театралу»:

Предыстория

Эту пьесу выбрал не я. Какое-то время она ходила в Маяковке. Разные режиссеры к ней примерялись. В итоге летом Карбаускис мне предложил поставить ее в новом сезоне. Я прочитал, какое-то время подумал и согласился. Поначалу увлек объем характеров и беспрецедентная продолжительность пьесы. Дальше я начал разбираться, и увидел несколько важных для себя тем. Они меньше связаны с национальным вопросом, хотя у Горенштейна он чрезвычайно важен. Меня больше интересуют в пьесе две темы – история семьи (шире рода) и время (как категория, хотя историческое тоже). Про Горенштейна, я, конечно, слышал. Но плотно познакомился с его творчеством во время работы. Это абсолютно самобытный, уникальный, сложный писатель.

Поездка в Бердичев

После двух дней в Бердичеве я понял для себя, что от того города, который описывает Горенштейн, практически ничего не осталось. Он и на тот момент уже писал об обломках еврейской культуры, пытался запечатлеть ее умирание. По ней очень сильно ударили исторические события. Бердичев три года был оккупирован, там было гетто, и последствия Холокоста там ощутимы. Из 30000 еврейского населения выжило только 3 тысячи, и большинство из них – те, кто успел уехать в эвакуацию. Семья, которую описывает Горенштейн, была эвакуирована в Среднюю Азию, в Узбекистан, и вернулась в Бердичев уже после того, как его отвоевали в 44-м году. В начале XX века город на 80% состоял из одних евреев, а сейчас их всего 300. И сегодня это – мифический город.

Советское прошлое

Без еврейской темы мы не обошлись, но она не главная. По большому счету это – советская семья. Корень, конечно, еврейский, но сам способ жизни абсолютно советский, так что у зрителя есть возможность узнать и себя и своих родителей. Когда репетировали спектакль, мы с актерами – Татьяной Орловой и Татьяной Аугшкап, Игорем Марычевым, Зоей Кайдановской, Ниной Щеголевой, Виталием Гребенниковым – думали о своих близких, вспоминали их интонации и привычки.

В пьесе – в период с 45 по 75 год – в принципе отражены все основные события, который происходили в Советском Союзе: и смена генсеков, и военные конфликты, и венгерское восстание, и Пражская весна – все они упоминаются. Эти события доносятся до Бердичева, далеким эхом отзываются, а тем временем жизнь в городе идет своим чередом, совершенно обыденная, ничем не примечательная, но в чем-то удивительная.

Семейная история

Это пьеса касается не только еврейской семьи, но и самого понятия семьи. Рахиль, основная героиня, портит жизнь дочери и очень сильно влияет на судьбу своих детей, да и всех окружающих. Но чем больше они стараются стать непохожими на родителей, тем, видимо, больше между ними появляется сходства. История рода – это почти всегда конфликт нового поколения и предыдущего. У Горенштейна он тоже есть. Но сквозь конфликты в этой семье проступает привязанность, любовь, которая глубоко скрыта, возникают очень странные, тонкие связи между людьми, которым пришлось жить долго – в одно время, в одном месте. «Бердичев» – это история рода еще и в том смысле, что при всех разрушительных процессах остается стержень отношений и, конечно, остается память. Они вспоминают тех, кого уж нет, и через одну семью в еврейском городке перед нами встает история XX века.

Документальная история

«Бердичев» – это автобиографическая вещь. Главные героини – две тети писателя, он даже имена их не поменял, и многие другие персонажи – реальные. Я знаю, что некоторые из них обижались на Горенштейна: у него был очень острый, чуткий слух на разговорную речь. Язык, на котором говорят персонажи, совершенно не литературный – он документальный. И пьеса – в каком-то смысле verbatim.

«Бердичев» – по сути документальное свидетельство той жизни, но, конечно, переработанное, более концентрированное. Метод Горенштейна в этой пьесе – густой натурализм, в котором проступают вопросы бытия, вопросы жизни и смерти, вечности и мимолетности – отчасти показался мне схожим с методом Алексея Германа в кино. И мы пытаемся как-то двигаться в эту сторону в своем сценическом решении, но не будем исчерпываться только им. Возможности для образных построений тоже стараемся использовать.

Киноистория

Горенштейн считался мастером киносценария. Многие крупные кинематографисты имели с ним дело: и Тарковский, и Кончаловский, и Михалков. Даже Ларс фон Триер в 90-х годах чуть не поставил по его сценарию фильм про барона Унгерна, белого генерала. Рука мастера чувствуется и в этой пьесе: в том, как он ведет эпизод, как выстраивает действие.

Комедийная история

Все персонажи Горенштейна немножко чудаковатые: они и говорят диковинно, и отношения у них странные. Но «Бердичев» – это комедия только в первом слое. Это больше, чем комедия. Горенштейн знал не понаслышке трагическую сторону жизни, и его персонажи могли бы заговорить о пятом пункте и всех гонениях на евреев, но он искусно эти темы не педалирует. Они уведены в подтекст, в подводное течение пьесы (хотя иногда и выведены на поверхность). А на первый план выходит жизнь, и мы на полчаса ныряем то в 45-й, то в 56-й, то в 69-й…

В этой пьесе заложена большая жажда жизни, жажда счастья. И юмора, конечно. Не удивительно, что все персонажи «Бердичева» – витальные. Они наполнены соками жизни и какой-то нереальной чувственностью. Бердичевские нравы – кипящая натура. Отсюда 92 скандала на 8 эпизодов. У нас будет чуть меньше, чем у автора.

История судьбы

Эта пьеса уникальна по структуре. Не могу даже вспомнить навскидку текст, организованный сходным образом. Восемь эпизодов – у Горенштейна, шесть – у нас, и все они – автономны. По сути каждая картина тянет на завершенный спектакль – и поэтому между ними необходимы паузы. На мой взгляд, невозможно разобрать пьесу как историю с одним общим сюжетом – его нет, есть истории судеб нескольких людей. В общем, чтобы продолжить действие, надо немного прерваться.

Современная история

Вообще уникальность пьесы в том, что довольно трудно свести все к одному знаменателю. Перед нами стояла задача проследить жизнь одной семьи на протяжении 30 лет: это и отношения между несколькими ее представителями, и отношения с государством, и отношения с прошлым, и отношения с бытовыми условиями, и отношения с вечностью в каком-то смысле. За внешней комедийностью стоит разговор на очень серьезные темы. Постановка «Бердичева» в 75-м году, как говорят, была практически невозможна. Сейчас даже сложно себе представить, но в советское время это был очень вызывающий текст. Я поначалу немного переживал, думал: как это будет звучать? Но сейчас у меня есть ощущение, что все диалоги, все разговоры в Бердичеве звучат абсолютно современно.