«Снимается кино» — новая постановка режиссера Юрия Иоффе на Новой сцене на Сретенке театра имени Маяковского. Автору одноименной пьесы Эдварду Радзинскому спектакль понравился, в чем он признался журналу Eclectic: «Спектакль получился психологически тонкий, спокойный и при этом острый. Актеры играют очень хорошо. Российская актерская школа не сдает своих позиций. Рад, что настоящий театр не только не умер, но развивается в правильном направлении», — прокомментировал Эдвард Станиславович.
События на съемочной площадке 1965 года режиссер постановки, судя по костюмам и некоторым музыкальным композициям, перенес на начало 70-х. Хотя это неважно. В самой пьесе отголоски многих времен и ритмов. Главный герой спектакля – кинорежиссер Федор Нечаев (Алексей Фатеев) читает стихи — песню индейцев девушке Ане (Анастасия Дьячук), которую через пару дней научит целоваться и страдать. Эта песня о ветре, который «стирает следы наших ног на песке». Режиссер читает эти строчки ночью, когда идет дождь, а рядом с ним на скамейке автобусной остановки — целомудренная, смешная, свободолюбивая Аня. Она пришла к нему на съемочную площадку для массовки, но целоваться в телефонной будке с художником Петей отказалась. В том мире не было мобильной связи, интернета и фильмов, снятых на мобильный телефон. Между прочим, право быть режиссером надо было заслужить… И наш герой-режиссер – не с улицы. Кино снимали по правилам. Главным человеком на площадке был режиссер. Правда, в тот съемочный день, между прочим, весенний, все пошло не по графику. Федор Нечаев отчаянно пытался управлять процессом, но, по задумке Радзинского, и первого постановщика этой пьесы Анатолия Эфроса, в том же 1965 году, на съемочную площадку пожаловал некто, похожий на Воланда. Об этом оставил свои ремарки и Анатолий Эфрос, и актеры Лев Дуров, Александр Збруев, занятые в спектакле 1965 года в театре Ленинского комсомола.Театральная Москва читала в рукописном виде главы булгаковского романа с 1962 года. Забегая вперед, почти финальная сцена – закрытие незавершенного фильма Федора Нечаева, подобие бала Сатаны в булгаковском романе. Невольно возникает мысль: высокое ли, божественное дело кино? В центре сцены большая кинокамера, которая снимает картину, и оператор (Андрей Гусев), заявляющий в финале, что это он – главный, а не режиссер (и так считают почти все операторы), а значит, кино на 90 процентов — техника. Но в спектакле как раз с камерой и оператором не было проблем. Кинооператор приходил раньше всех и ничто не могло помешать ему выполнять свою работу профессионально. Никакие чувства, эмоции не влияли на его рабочий настрой. Но человеческие факторы всех участников процесса, включая идеологические, перемешали все карты и в результате «кина не будет».
Режиссер спектакля не взял знаменитый припев из пьесы Радзинского и спектакля Эфроса: «Все будет хорошо, оставьте ваши спешки, все будет хорошо и выйдут в дамки пешки, и будут сны к деньгам, и дождички по четвергам». Иоффе заменил друзей художника Пети, которые судят режиссера за его легкомыслие и неумение биться за любовь, за кино до конца, на мраморную голову Юлия Цезаря, с которой разговаривает антипод режиссера – Петя. В его искусстве – живописи – нет техники, нет власти, нет случайности, он сам творит то, что приходит к нему свыше. Эдвард Радзинскому понравился этот ход Иоффе – введение статуи Юлия Цезаря: «Моя пьеса “Снимается кино” — густонаселенная и длинная. Меня упрекали в том, что я пытался “объять необъятное”. Если бы поставили всю мою пьесу, без купюр, то спектакль шел бы восемь часов. Юлий Цезарь – хорошая находка. Тем более, что в пьесе есть упоминания и параллели с Древним миром».
Театр – еще из Древнего мира, тогда кинематограф – юное искусство. Спектакль о съемках фильма, поставленный на сцене легендарного театра, в которой играли лучшие артисты страны, в частности, сама Татьяна Доронина, сыгравшая Наташу в фильме 1968 года «Еще раз про любовь» (некоторые отголоски этой пьесы есть в спектакле Юрия Иоффе), и ее партнер по этой картине – Александр Лазарев, невольно наводит мысль о «разбродах и шатаниях» в области кинематографа. Главный герой, режиссер – талантливый художник, профессионал, но за ним нет настоящей команды (кроме верной хлопушки Зины), как в театре, и он – одинокий парус. Сравнение героя и его фильма с Лермонтовым изначально было в пьесе Радзинского, а режиссер спектакля его только усилил с помощью «морской любовной темы». Режиссер фильм не снял, а вот чистую душу, цветок, Аню, погубил, как «герой нашего времени» Печорин погубил Беллу. Напрашивается вывод: а уж не «пародия ли он» на режиссеров, на героев? Классический вопрос русской литературы об истинных героях? Федор Федорович Нечаев – собирательный образ. В нем есть черты и самого Радзинского, и Эфроса, и многих режиссеров, ставших классиками. В спектакле есть намек на детский фильм, сказку, которую будет снимать Нечаев потом, и как не вспомнить однофамильца героя – автора фильмов «Приключения Буратино», «Красная шапочка» Леонида Нечаева.
Что и говорить, в советском кинематографе были не только провальные, или запрещенные фильмы, но и бессмертные шедевры. К сожалению, сегодня вся глупость, зависимость советского кинематографа не только остались, но и преумножились, тогда как шедевров стало гораздо меньше. Юрий Иоффе поставил поразительно актуальный, острый спектакль об отечественном кинематографе. Между прочим, Юрий Иоффе, который в течение десятилетий был главным помощником, вторым режиссером великого руководителя театра имени Маяковского Андрея Гончарова, помогал артистам отпрашиваться на съемки. Гончаров, будучи фанатиком театра, не признавал кинематограф, и с большим трудом отпускал сниматься даже любимую Наталью Гундареву. Исключение он делал для комедий Эльдара Рязанова, которого любил как художника. Спектакль «Снимается кино» — комедия. По-настоящему смешная, потому что до боли знакомая в своих абсурдных проявлениях. Зал аплодирует и кричит «браво» в течение получаса после финала спектакля. Деятелям кино, чиновникам, не помешает посмотреть эту премьеру в театре Маяковского. Чиновника Министерства культуры – Трофимова очень верно играет Алексей Фурсенко. Он много снимается в кино, как и его партнеры. Нельзя не отметить блестящую работу дочери Александра Кайдановского и Евгении Симоновой Зои Кайдановской. Она играет кинокритика, которая «из пешек выбилась в дамки», но по сути так и осталась пешкой, слугой власти. Она – просто «сарафанное радио», наделенное полномочиями выносить вердикты настоящим художникам. Зоя Кайдановская призналась Eclectic, что «по ее внутреннему ощущению, этот спектакль понравился бы ее отцу – выдающемуся артисту, режиссеру Александру Кайдановскому: «Папы давно нет с нами, но он всегда со мной… И когда я играю в театре, нередко чувствую его присутствие», — сказала она. В антракте я слышала спор молодых людей, будущих режиссеров о том, что «главный герой – слабак, что кино он не снял, и с девушкой ничего не вышло, что с женой-истеричкой остался, тогда как в то время был Тарковский, Кайдановский… Ведь герои были!
Анжелика Заозерская, «Eclectic»
Фото: пресс-служба Театра Маяковского
