АЛЕКСАНДР ПЕТРОВ, 27,
АКТЕР ТЕАТРА ИМЕНИ М. Н. ЕРМОЛОВОЙ
Часто звонишь Леониду Ефимовичу Хейфецу спросить совета?
Мне кажется, как-то неправильно после обучения часто обращаться за помощью к мастеру. Надо принимать решения самому, ну и ошибаться тоже, конечно, самому. А звонить лучше, когда есть достойный повод.
Например?
Например, я звонил Леониду Ефимовичу перед съемками сериала «Фарца», которые проходили в Минске — это его родной город. Он был рад звонку, попросил меня сходить к его памятным местам: в театр, отыскать дом, где он жил. На этом доме я мелом написал «Леонид Ефимович Хейфец» и сфотографировался рядом. И он мне многое рассказал про фарцовщиков, про 1960-е. Или вот еще, помню, позвонил ему, чтобы пригласить на премьеру «Вишневого сада» в театре Пушкина.
Ты ходишь на спектакли своих однокурсников? Их фильмы, сериалы смотришь?
Да, у нас принято друг друга поддерживать — и это здорово.
Как понять, есть ли у человека талант?
Мы все по-своему одаренные. Но порой люди говорят: «Какой талант!» — и даже не подозревают, что на самом деле за этим скрывается пробивание стен, пот и кровь. Не бывает талантливых людей просто по факту.
Расскажи о своей новой роли в сериале «Полицейский с Рублевки».
Мы с режиссером Ильей Куликовым пытались сделать нового героя нашего времени, очень нестандартного. Мой персонаж — человек справедливый, живой, с классным чувством юмора. Иногда — черного. Несмотря на его должность и систему, в которой он существует, мой герой получает огромное удовольствие от жизни, потому что постоянно ввязывается в авантюры.
ОЛЕГ РЕБРОВ, 29,
АКТЕР МТЮЗА И ТЕАТРА ИМ. ВЛ. МАЯКОВСКОГО
Когда ты решил стать актером?
В 11-м классе. Хотел найти профессию, идеально подходящую мне как личности. И путем логических размышлений пришел к такому выводу.
Сразу нашел общий язык со своим мастером Хейфецем?
Первые полтора года учебы я чувствовал, что не нравлюсь Леониду Ефимовичу. Он считал меня зажатым — так и было. Потом он как-то сказал мне, что я должен стать человеком-киселем. Чтобы я буквально растекся по стулу. Вот тогда я и понял, что такое сценическая свобода. И Хейфец постепенно оттаял в мою сторону.
А в чем секрет успешного перевоплощения?
Надо абсолютно точно понять логику персонажа.
Что может заставить тебя поменять профессию?
В любой профессии можно найти свою дорогу, а разочаровываются обычно в собственных поступках. Мне кажется, я пока иду в верном направлении.
ВИЛЬМА КУТАВИЧЮТЕ, 27,
АКТРИСА КИНО И РЕЖИССЕР ТЕАТРА ИМЕНИ М. Н. ЕРМОЛОВОЙ
Ты хоть раз прогуливала занятия в институте?
Нет, наоборот — мне всегда хотелось прийти.
Что отличает Леонида Хейфеца от других педагогов?
Многие преподаватели руководствуются какой-то системой: Станиславского, Мейерхольда... А у Леонида Ефимовича такая — школа жизни. Иногда он приводит в пример собственный опыт.
Какая разница в работе актера в кино и театре?
Киноактеру стоит только подумать о чем-то — и на крупном плане уже видно, что он испытывает. В театре, естественно, нужно больше усилий. Ну, и на сцене нет второго дубля.
Расскажи о новых работах.
Я сыграла с Петей Федоровым в фильме «Вакантна жизнь шеф-повара» о человеке, который оказался в чужом теле. Еще я сама выпустила спектакль «Безымянная звезда» в театре Ермоловой. Надеюсь и дальше пробовать свои силы в режиссуре.
АЛЕКСАНДР МОЛОЧНИКОВ, 24,
АКТЕР И РЕЖИССЕР МХТ ИМ. А. П. ЧЕХОВА
Ты поставил спектакль «Бунтари» в МХТ. Сам себя бунтарем ощущаешь?
Сложно сказать. Во всяком случае, в спектакле есть персонажи такой смелости, какой у меня нет. И я могу им только позавидовать.
Как думаешь, техпрогресс, гаджеты, засилье соцсетей влияют на новое поколение ребят, поступающих в театральные вузы? Их теперь надо как-то иначе обучать?
Нет. Пока есть такие мастера, как Леонид Ефимович Хейфец, который остро чувствует современный ритм жизни. Но их по пальцам пересчитать.
А как именно учит Хейфец?
Леонид Ефимович не пытается равнять всех на себя и сам учится у своих студентов. Помню, во время учебы мы репетировали «Месяц в деревне» Тургенева. Моя однокурсница играла роль Натальи Петровны, и он сказал ей: «Вот я вчера был на концерте группы Gogol Bordello, и у них гораздо больше энергии, чем у тебя. Как бы вот в Наталье Петровне найти энергию этой группы?» Мы с ребятами были приятно потрясены.
Продолжи: «Через 20 лет я...»
Получу Нобелевскую премию по физике или химии и буду владеть компанией Apple. Причем контролировать все буду из космоса. Я не смогу прийти за Нобелевской премией по физике или химии, потому что буду в какой-нибудь новой космической миссии, к сожалению. Да, при этом я стану, скорее всего, конченым чмошником с человеческой точки зрения. Совершенно невозможным в общении, кинутым друзьями. Нет, правда, что за вопрос? Ну откуда я знаю? (Смеется.)
CОФЬЯ РАЙЗМАН, 25,
АКТРИСА МХТ ИМ. А. П. ЧЕХОВА
Страшно было поступать в актерскую мастерскую?
Было желание преодолеть себя. А страха — нет, не было.
Случается, что опаздываешь на спектакли или репетиции?
Я пунктуальный человек. Даже не помню, чтобы в ответственный момент со мной такое случилось. Один раз, правда, чуть не опоздала, когда нужно было на сцену выйти. Ужасный стресс. Но думаю, такого больше не повторится.
Красота — помеха карьере?
Красота не мешает, а вот ярлыки очень даже. И людей, которые их навешивают, надо игнорировать.
Какой урок Леонида Хейфеца ты запомнила на всю жизнь?
Он говорит: «Нельзя страдать». Это про существование актера. А вообще этому вопросу можно посвятить целый вечер или даже больше. Со временем слова Леонида Ефимовича становятся таким фундаментом, который ты не замечаешь, но он помогает увереннее строить новое.
ИВАН ИВАШКИН, 26,
АКТЕР МХТ ИМ. А. П. ЧЕХОВА И ТЕАТРА ИМ. МОССОВЕТА
Приходилось ли тебе во время учебы спорить с Хейфецем?
Конечно. Это нужно было обязательно делать.
Почему?
Он так учит. До того момента, пока ты не разобрался в роли, нужно спорить с режиссером, задавать ему вопросы, не начинать играть. И важно разобраться не только на уровне головы, но и физически понять персонажа, его отношение к людям.
Какие традиции классического театра, на твой взгляд, важно сохранить?
Не существует театра классического и современного. Есть театр хороший и плохой. А сцена, зал, задник пыльный совсем необязательны. Но мы, к сожалению, привыкли к устоявшимся нормам. Если это скачки — мы идем смотреть, как лошади бегут, если театр — сидим на стульях и смотрим на сцену. Это все условности.
А что тогда в театре главное?
То, что зритель тоже должен работать. Когда он включает телевизор, то получает какой-то месседж — и ему не нужно думать, не нужно тратиться эмоционально. Он его получил, считал, запомнил и все. В театре не так. Работа зрителя — часть произведения искусства. Та самая часть, без которой творческий процесс не завершить.
Анастасия Агапова, Кристина Калайчёва, «Interview»
