Сказка о людях, которых давно уже нет и быть не может

Пьесе «Старший сын» Вампилова уже более полувека. Спектаклю театра Маяковского, поставленному Анатолием Шульевым по этой пьесе, скоро будет два года. Время по-новому расставило акценты и там и там.


Пьеса – в ее бытовой, реалистической части - стала восприниматься как сказка о людях, которых давно уже нет и быть не может. Ну какой подросток, переживающий драму безответной любви, убежит сегодня из дома в тайгу валить лес? За «туманом», как пели раньше? Кто пустит в свой дом ночью двух незнакомых мужчин, да еще признает в одном из них собственного сына? Засовы, полиция, анализ ДНК и тотальное недоверие всех ко всем – вот что будет теперь. Но герой – он ведь в настоящей драматургии всегда на все времена. Тем более если его играет Игорь Костолевский.


…Он появляется на сцене как король в изгнании, большой артист, заброшенный злой судьбой в захолустье, такой Меньшиков в Березове, а вовсе не в городе Новомыльнинск или что-то в этом роде. Человек с простонародной фамилией Сарафанов, неудачник-лабух, вынужденный играть на похоронах? Помилуйте, вовсе нет. Костолевский играет художника, настоящего музыканта, действительно пишущего ораторию. В этом спектакле даже его дети над этим фактом не потешаются – говорят с уважением и состраданием. Потому что интеллигентнее и благороднее его нет человека в городе. Тогда сразу становится понятным, почему обманувший всех поначалу Бусыгин уже мечтает о таком отце, как Сарафанов, и не может уйти из его дома.


Этого Сарафанова невозможно жалеть, хотя текст настраивает на это, - столько в герое спокойного достоинства и веры в то, что все люди друг другу на самом деле братья, отцы и сыновья. Он совершенно другой, чем был у великого Евгения Леонова в фильме, но ничуть не менее значительный и интересный. Тем более что на первый план выходит то, что сегодня так или иначе касается каждого: противостояние пошлости жизни на бытовом, ежедневном уровне - оно ведь еще труднее, чем декларации и шумная борьба.


Скоро будет полвека, как Игорь Костолевский служит в театре Маяковского. У него было много замечательных ролей – вспомню только потрясшего меня в свое время Плюшкина в спектакле Сергея Арцыбашева. Тогда все отмечали: боже, какой диапазон, какие возможности! Он и сейчас немало играет, но когда видишь его Сарафанова – благородного господина с прямой спиной и речью, которую сегодня уже не услышишь, думаешь, что нет, мало. На таких артистов – слава Богу, они еще у нас есть – нужно ставить специально, искать, придумывать и добиваться. Собственно говоря, так происходит во всем мире. Потому что театр – уходящая натура. Во всех смыслах.

Оригинал статьи