На этот раз написана пьеса о Толстом без Толстого.
Свой ответ на разрыв, который случился в семье Толстых, дает Ивашкявичюс.
Однако он пишет не вполне «биографическую» пьесу, задействовав в своей драматургии как реальных, так и вымышленных персонажей из русского романа Льва Толстого, прежде всего «Анны Карениной». В причудливой смысловой связи существуют в пьесе, больше похожей на киносценарий, образы художественные и реальные действующие лица. Русский роман в жизни оказывается не менее, а может быть, и более драматичным, чем русский роман гениального Толстого. В конце концов, не суть, что Каренина бросилась под поезд, а Софья Андреевна, пережив своего великого мужа, по сути, была им брошена и доживала свои дни в одиночестве и забвении. Каренина (Мириам Сехон) по версии Ивашкявичюса предпочла броситься под поезд, чтобы не стать свидетелем изжитой любви. Она не захотела пережить свою отверженность. Надо найти эти силы – уйти из жизни, любя, и остаться любимой. Толстая пыталась вернуть любовь, но чем больше она рвалась к супругу, тем более он удалялся от нее. Для Ивашкявичюса тут нет выхода: куда ни кинь – всюду клин.
Также рифмуется биография и вымысел в сюжете с дневниками. В допросе Кити (Вера Панфилова), который она устраивает Левину (Алексей Дякин) по прочтении его исповеди, легко угадываются переживания самой Софьи Андреевны. Известно, что и молодая жена Толстого не могла спокойно пережить откровения дневника своего мужа. Это знание интимной стороны жизни не помогает браку, а становится причиной, зародышем будущих несчастий. Одна из самых тяжелых невыносимостей для мужчины – контроль не только за его жизнью, но и подотчетность мужа в его нравственных поисках, духовном становлении. Кити не может справиться с женской обидой, доводит до истерики Левина, который готов сжечь свои признания. Но и этого не дает ему сделать жена. Тут Карбаускис решает сцену комически. Кити мечется по сцене, таскает столик, то запихивая, то доставая дневник из столешницы, и по-пионерски использует неосторожный посыл к откровенной ясности его прошлой жизни. Непрост этот выбор: остаться только женой, рожающей детей, оберегающей очаг, или стать идейной соратницей. Попытка Левина терпит крах, и вслед за персонажем Чехова можно сказать: жена есть жена.
С мужиками на покос Левин больше бежит от жены, нежели осуществляет осознанный выбор в духе нравственных исканий Руссо. В спектакле группа косарей, идущих в фарватере Левина, кричит на покосе про свое, Левин в остервенении – про свое. Как тут не вспомнить анекдот литературоведа Эйхенбаума, который в 20-е годы приехал в Ясную Поляну, чтобы собрать воспоминания мужиков о Толстом. Мужики мялись и на вопросы о Толстом не отвечали, а все больше про барыню хорошо говорили. Эйхенбаум отчаялся узнать что-либо. Наконец, мужики созрели и сказали одно: «Противный был мужик».
Режиссер и драматург не позволяют себе ни мелодраматической интерпретации, ни пошлого журнализма, на который провоцирует биография позднего Толстого. Ведь так легко поплясать на костях гения.
Совместить правду с деликатностью очень непросто. Это удается прежде всего благодаря Евгении Симоновой, играющей Софью Толстую. Актриса дождалась роли в родном театре. Ни разу она не позволила себе, играя нервную, неуравновешенную, даже истеричную женщину, впасть в болезненную неврастению, унизить свой персонаж мелкими трактовками в самых непростых сценах, как в схватке с Чертковым, в скандалах с дочерью. Напротив, Симонова играет Софью фигурой, в чем-то равной Толстому. Ведь она готова раньше него уйти и уходит из Ясной Поляны, она обращает свою молитву, чтобы вместе покинуть имение и в счастливом уединении доживать старость. Измученная женщина рисует эту пасторальную картину, когда вокруг нее сгущается ад.
Какая сильная сцена и режиссерски, и актерски, в которой она пытается пробиться к телу умирающего мужа, вокруг которого столпились железной непроницаемой стеной во главе с Чертковым – его играет актриса Татьяна Орлова, и играет точно, остроумно и беспощадно – идейные проходимцы. Толстой для них – предмет для будущих воспоминаний. Они не способны скорбеть, жалеть и оплакивать – они способны только использовать гения.
А что же дети? Любимый Левушка (Алексей Сергеев) увековечивает бессмертие отца за океаном, рассказывая о нем в паузах между выступлениями клоунов и эстрадных артистов.
Софья Андреевна читает письмо сына, полученное из Америки, доживая свой век наедине с собой.
