Почти четырехчасовая семейная сага, возможно, немного тяжеловесна, «легкость» ей еще предстоит «добрать» на показах, следующих за премьерными. Но главные плюсы «Русского романа» очевидны уже сейчас: безупречная ансамблевость, композиционное совершенство, философский подтекст и мягкая ирония по отношению ко всему великому — людям или идеям. События развиваются на стыке двух эпох, от 1870-х до 1920-х. В пространстве, сочиненном Сергеем Бархиным, это чувствуется. На сцене приметы дворянской традиции: белые колонны, печка-голландка и стог сена. В остальном это новое время: выхолощенное серое пространство, серые лица и всего одна «говорящая» деталь — кроваво-красные женские перчатки, нарочитый символ любви и трагедии.
Семейство Толстых показано уже в агонии — с непрекращающимися истериками жены гения Софьи Андреевны (феноменальная работа Евгении Симоновой), вспышками ее патологической ревности (она ревновала «Левушку» к собственной дочери), нервными ссорами детей. Сам Толстой не появляется ни разу — тем значительнее и страшнее его незримое присутствие в каждой сцене. С ним разговаривают абсолютно все. Ему молятся, его боятся, им живут.
Карбаускис органично соединяет в спектакле нелицеприятные факты биографии Толстого и смыслообразующие сцены из романа «Анна Каренина» (автор пьесы — Марюс Ивашкявичус, который сочинил для «Маяковки» еще один ее хит, спектакль «Кант»). Сначала неловкие объяснения Левина (прекрасный Алекей Дякин) и Кити (Вера Панфилова), затем мучения Анны (Мириам Сехон). Литературные страсти предопределяют страсти земные. Одна из самых обжигающих сцен — в которой Софья Андреевна кричит в пустоту: «Заверши меня!» По спектаклю рассыпано множество точных и тонких символов. Монолог Карениной о любви — отголосок толстовского учения, отвернувшего от него церковь. Девка Аксинья, с которой действительно жил Толстой, во втором акте обернувшаяся личным секретарем писателя Чертковым (обе роли замечательно играет Татьяна Орлова) — намек на сумасшествие Софьи Андреевны. Разговаривающий двумя разными голосами Чертков — воплотившаяся вера Софьи Андреевны в то, что в ее врага вселился бес. Клубы дыма из печи — метафора паровозного пара со станции — той, где покончила с собой Каренина, или той, на которой умер Толстой. Очевидно, что Карбаускису интересны загадки Толстого, как всякому иностранцу — загадки русской души. И интерес этот ой как заразителен.
Наталья Витвицкая, «Ваш досуг»
Оригинальный адрес статьи
