Красной нитью через спектакль проходит тема некой избранности главного героя Обломова и так называемых «других».
Штольц – он тоже в «других». Как и управляющий Обломова, как кредиторы. Серию «других» играет один актер – Илья Никулин, и все его персонажи выскакивают «как черти из табакерки», меняя облик подобно нечистой силе. «Другие» – не имеют лица, они хамелеоны, которые сбрасывают кожу, подстраиваясь под изменения реальности. Тогда как Обломов и его слуга Захар – неизменны в своем облике, взглядах, устоях и костюмах. Обломов и Захар – этакая константа. Красный халат Обломова, покрытый пятнами и дырками - как рыцарские доспехи Дон Кихота. Сам Обломов – тоже рыцарь, только не странствующий и не воюющий ни с кем. А бархатный сюртук «ядовитого человека» Захара – он еще с петровских времен, когда пытались придать нашим дворянам и их слугам европейский вид, да только мало что хорошего из этого вышло. Но желание осталось.
Большая часть спектакля – это диалог Обломова с неграмотным, но мудрым Захаром. Илья Ильич – очень одинокий человек: из всех родных у него только один Захар, который ухаживает за ним с пеленок.
Миндаугас Карбаускис так выстраивает взаимоотношения барина со слугой, что невольно думаешь, что если бы поменять их местами, как это произошло с подобными им в 1917 году, по сути мало бы что изменилось. Захар смог бы дом убрать, поле вспахать, только в душе остался бы крепостным. Так быстро не искоренить многовековое рабство.
Захар в исполнении Анатолия Лобоцкого похож на сторожевого пса – и манерами, и обликом. Умного, сурового, беспокойного, верного пса, который привык служить хозяину до гроба. А Обломов в спектакле похож на Олега Табакова в фильме Никиты Михалкова – на трусливого зайца, который боится всего на свете, даже собственной тени. Впрочем, заяц он – до влюбленности в Ольгу Ильинскую (Анастасия Мишина). Прекрасное чувство преображает Обломова, и наблюдать за этим превращением опустившегося человека в мужчину – очень интересно. Благодаря этой любви мы видим душу Обломова, которую Ильинская называет «чистой и детской».
Режиссер любуется душой русского человека, видя все ее бесспорные достоинства и дает возможность зрителю прикоснуться к этой красоте. Но, увы, земная жизнь, с жестоким бытом, не позволяет русской душе взлететь на вершину счастья, и в результате вот этот грустный парадокс: «хотели как лучше – получилось как всегда». И здесь же на контрасте те самые «другие», у которых все получает так, как они хотели... Например у Штольца получается все – и бизнес, и счастье.
В чем же причина успеха «других», и несчастья главных – избранных? Постановка Карбаускиса охватывает много граней и сторон русской действительности, которая по сути не меняется веками. Одна из причин неудач хороших людей в том, что русский человек Обломов едва ли не каждую минуту думает о Страшном суде и ответственности за свои земные деяния. Обломов – не пустышка (кстати, некоторые критики даже называют его «самым умным героем русской литературы, который умудрился никому не причинить зла»), а в чем-то даже мудрец, которого больше беспокоит вечность, чем его жизнь. Его рассуждения о Страшном суде – расставляют все точки над i в вопросе – о загадочности русской души и о том, что «умом Россию не понять».
Режиссер Карбаускис нисколько не глумится над инфантильностью и бездеятельностью главных героев. Он их понимает и даже во многом оправдывает. Ну, не может нынешний Обломов, которого воспитали «недорослем» стать капиталистом. Он даже не пытается, потому что ему это противно. Но при этом в спектакле есть посыл к современным «баринам», которых обслуживают слуги и няньки: «И вы будете жить за счет других людей – превратитесь в «обломовых», а деньги ваши кончатся, – останетесь на этом чужом диване».
Хотя такое явление как «обломовщина» – пока не угрожает современным баринам, потому что большинство из них те самые «другие» – с живучестью, умением приспосабливаться. А вот их дети – будущие Обломовы. Именно такой вывод вытекает из постановки.
В спектакле Карбаускиса много параллелей с фильмом Никиты Михалкова «Один день из жизни Обломова». Но все же Олег Табаков играл Обломова, как философа. «Обломовщина» – это философия умных, но ленивых и уставших людей в его замечательной картине. Обломов у Карбаускиса – не философия, а уже хронический диагноз. Обломовщина – страшная болезнь, но куда страшнее действия «других», у которых нет совести и нет Бога.
Анжелика Заозерская, «Вечерняя Москва»
