В последнем номере журнала “Театр” Миндаугас Карбаускис прямо заявил, что не знает, что такое политический театр. Зачем же, спрашивают критики, он ставит Брехта?

Последняя премьера режиссера “Господин Пунтила и его слуга Матти” спровоцировала бурную реакцию рецензентов: обвинения режиссера в аполитичности, в потакании вкусам нетребовательной публики, в обслуживании амбиций артистов.

Такое единодушие не кажется мне справедливым, и прежде всего потому, что сегодняшняя судьба Театра имени Вл.Маяковского, благодаря режиссеру, сдвинулась с мертвой точки. Не последнюю роль в обновлении ситуации играет репертуарная политика. Выбор конкретной пьесы, на мой взгляд, помогает режиссеру решить сразу несколько важных задач. Одна из них – обретение труппой общего театрального языка. Брехтовское очуждение – хорошее стилистическое подспорье. Оно позволяет актерам “не играть” в привычном для них ключе (а, вернее, в разных манерах, что неизбежно после долгого периода застоя). Вторая, не менее важная задача, состоит в том, что пьеса должна быть интересна широкому зрителю. Что вовсе не означает потакания низменным инстинктам публики. Я смотрела спектакль не на премьере и не слышала никаких гы-гы, привычных, когда на сцене артисты играют пьяных в дым. Позволю себе высказать предположение, что в стране, где слишком во многих семьях хозяин (а то и хозяйка) бывают добрыми или злыми в зависимости от количества выпитого, “Пунтила” – вполне современная (и вечная) пьеса.

Пространство, сочиненное Сергеем Бархиным, удивительно напоминает увеличенный макет, и даже “макет в макете”, поскольку на дальнем плане мы видим кажущийся игрушечным пейзаж с лесом и уютной усадьбой, повернутый к нам в необычном ракурсе (вид сверху и, одновременно, сбоку). В какой-то степени именно ракурс можно считать решением, взглядом режиссера на пьесу.

В одном из наших диалогов Алексей Бартошевич вспоминал, как приехавший в Москву Бертольт Брехт восхитился Грибовым в мхатовском “Горячем сердце” и тогда же сказал, что именно Алексей Николаевич мог бы стать идеальным Пунтилой.

Ясное дело, что браться за эту драматургию можно лишь в том случае, когда в труппе есть артист на главную роль. Михаил Филиппов, кажется, рожден для Пунтилы. Его природная органика ничуть не мешает брехтовскому очуждению.

Филиппов блистательно играет переходы от доброго (пьяного) к злому (трезвому) персонажу. Нигде не комикуя, он вместе с режиссером добивается важного эффекта “двойничества”, когда легкая, едва заметная перемена выражения глаз, пластики меняет героя до неузнаваемости. Ракурс, о котором говорилось выше, в отношении к комическому. Не случайно, в спектакле звучит музыка чаплиновских куплетов, ритмически отбивающих эпизод от эпизода. Вот и природа юмора здесь сродни чаплиновской интонации, характерной не только для мужских, но и для женских ролей. Еще в 60-х годах прошлого века Борис Зингерман заметил родственность сюжетов “Господина Пунтилы и его слуги Матти” и “Огней большого города”: в обоих “богач становится другом бедняка, только когда напивается”.

Можно вспомнить вереницу нелепых, затурканных жизнью девиц (Оксана Киселева, Ольга Ергина, Мария Фортунатова, Юлия Самойленко), каждую из которых “добрый” Пунтила приглашает в усадьбу, предварительно обручившись с ней кольцом от занавески. Маленькая сцена, когда девушки понимают, что обмануты, снимают туфли на каблуках, чтобы отправиться в обратный путь, сыграна трогательно, но несентиментально. На прощание одна из “невест” все же берет подачку Пунтилы – бутылку водки.

“Народ” в спектакле либо безгласен, как работники, которых нанимает хозяин, либо себе на уме, как шофер Матти (Анатолий Лобоцкий в этой роли выглядит довольно неожиданно в контексте своих прошлых работ). Одной из очевидных удач спектакля стала роль горничной Фины в отличном исполнении Натальи Палагушкиной.

Так сложилось, что после ноября зрители смогут увидеть премьеру только в марте будущего года. Но уже сегодня очевидно: “Господин Пунтила” – не “проходной” спектакль, а важный поворот на пути, выбранном новым художественным руководителем “Маяковки”.

Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ