Его пьесы неоднократно ставили в провинции, а на сцене «Театра Наций» идет беспощадный «Киллер Джо». На эту же черную комедию зазывает в кинотеатры грозный профиль Мэттью Макконахи с билбордов. Вероятно, в следующем году с афиш на нас будут глядеть Мерил Стрип, Джулия Робертс и Бенедикт Камбербэтч, снявшиеся в очередном фильме по сценарию Леттса, под названием «Август: графство Осейдж». Но уже сейчас одноименную пьесу можно увидеть в «Маяковке» — с участием звезд местного масштаба.
Интеллектуальная черная комедия приправлена многочисленными реминисценциями к драматургии XX века. Беверли Уэстон (Юрий Никулин), поэт на пенсии, алкоголик и сумасброд, в очередной раз уходит из дома. Его затянувшееся отсутствие вызывает беспокойство у жены Виолетты (Евгения Симонова). Одинокая, безнадежно хворая и страдающая зависимостью от обезболивающего, она созывает трех дочерей, съезжающихся со своими семьями из разных штатов. И начинается долгое «путешествие в ночь», точно как у Юджина О’Нила: мать-наркоманка и дети-неудачники.
Вместо взаимной поддержки в трудную минуту они лишь обвиняют друг друга в случившемся и отравляют кровь. Открываются грязные секреты, измены и старые грешки. Старшая сестра Барбара (Анна Ардова) постоянно третирует мужа Билла (Игорь Марычев). Отношения, строящиеся на взаимных упреках, напоминают другую пару — Марту и Джорджа из пьесы Олби «Кто боится Вирджинии Вульф?». Та же бесконечная игра, притворство — попытки скрыть от семьи развод. Пока семейство погрязает в ненависти всех ко всем, приходит известие: Беверли утопился. На поминках мать, окруженная эгоистичными детьми, заводит разговор о наследстве: почти сюжет «Кошки на раскаленной крыше» Теннесси Уильямса.
Если это и можно назвать комедией, то чисто по-чеховски, а-ля «Три сестры». Впрочем, во время спектакля смеяться хотелось нечасто. Мужчины — ненадежные и нежизнеспособные, женщины — хитрые и эгоистичные. Оказавшись в одном доме, они не стали ближе, возведя непреодолимые преграды из частных проблем и забот.
На всю высоту зеркала сцены — белые однотонные стены дома Уэстонов. В лучах проектора эффектно появляется и исчезает мебель, меняются ракурсы. Здесь можно проникать сквозь стены, и ни одна тайна не скроется от внимания хозяйки. Мать-тиран будто постоянно присутствует на сцене. От обвинений и разоблачений в доме становится душно. Не только в переносном смысле: Виолетта не позволяет включать кондиционеры, и находиться под крышей, разогретой жарким солнцем Оклахомы, просто невыносимо. В утомляющей жаре действие тянется, как расплавленная жвачка, конфликт нарастает медленно, но неизбежно. Изъясняясь стихами Элиота, которые так часто здесь цитируются, — «не взрыв, но всхлип».
Порой кажется, что одиночество, злоба и бессилие на сцене бесконечны, а спектакль идет не меньше месяца — долгого ленивого августа — словно мыльная опера. Железная воля хозяйки парадоксально сочетается с обликом героини: ссутуленная, маленькая, с блуждающим взглядом и несуразной речью, еле держится на ногах. Роль Евгении Симоновой можно было бы назвать бенефисной, но это далеко не единственная актерская удача спектакля. Линию, заданную матерью, продолжает старшая дочь: любящая эгоистка, ранимая и сильная. И если драматург вслед за Элиотом хотел показать «полых людей», режиссерский замысел с ним спорит. В «семейной истории в 3D» (такой подзаголовок носит спектакль) объем имеют не только созданные по новым технологиям декорации и совместивший несколько жанров сюжет, но и актерские работы.
http://portal-kultura.ru/articles/theater/2840-mama-mylo-drama/
