20 и 22 марта — «Современник» - спектакль «Амстердам».
Комедию положений Александра Галина режиссер Сергей Газаров поставил по лекалам проверенным и работающим. Все пестро-вырвиглазно-шумно. Это вам не психологические акварели, тут пишут шваброй. Лихие повороты сюжета (гей ли — любимый сын или напротив будущий счастливый муж и отец?). Неотразимо-аляповатые наряды персонажей, лихие распевы и сомнительные анекдоты, путаница, кто тут баба, а кто мужик? Все это сценическое варево кипит и пенится. А в центре помятый жизнью бизнесмен из Сибири Николай Скворцов. Михаил Ефремов играет эту ярко-комедийную роль с настоящим куражем и фирменной маэстрией. Легко меняет бизнес-костюм на бурку, наброшенную на голое тело. А ее — на канареечные цвета модного прикида а ля Филипп Киркоров. Артист прекрасно держит границы авторского жанра и стиля. А о таком контакте со зрительным залом можно только мечтать.
21 марта — Александринский театр (Санкт-Петербург) — спектакль «Сегодня. 2016».
Когда-то о «Царе Федоре Иоанновиче» Художественного театра писали, что в спектакле два героя — мизансцены и господин Москвин — царь Федор. В «Сегодня.2016» два героя — сценическая площадка и Петр Семак — психолог Огнев. Постановка Валерия Фокина открыла на Новой сцене Александринки целый мир технологий, ранее не виданных, ошеломляющих.Черное пространство, два яруса для публики, разделенной на сектора и отделенной от происходящего на сцене железными решетками. Над головами летают, посверкивая, дроны инопланетян. Стеклянный куб, в котором с трудом помещается сидящий человек, то утапливается куда-то в преисподнюю, то взмывает вверх, так что виден подъемный механизм. Мультяшные Барак Обама, Ангела Меркель, Пан Ги Мун и Владимир Путин прошествуют на мониторах над вашими головами на самое ответственное совещание за всю историю Земли. Земля уже дрожит под ногами ощутимо, но на стене еще не высветилось «мене, текел, фарес».
23 марта — Школа драматического искусства — спектакль «Мертвые души. История подарка».
В первой постановке проекта Дмитрия Крымова «Своими словами» артисты, обращаясь к зрительному залу и отдельно к четырем пластиковым подросткам, рассказывали-разыгрывали разнообразные составляющие мира «Евгения Онегина». Герои второй части — Гоголь и Пушкин, проходят длинный путь вплоть до дня роковой дуэли Пушкина. Остроумно обыгрывая реквизит – от детских игрушек до интерьерных вырезанных из бумаги парков, от черепов (которые якобы были похищены Бахрушиным) до игрушки-дрона, – артисты рассматривают четыре версии дарения сюжета «Мертвых душ». Через травестию реальной истории спектакль взмывает в небеса чистой лирики и щемящей нежности к поэту и к писателю, без которых непредставима вся наша великая литература.
Новая постановка Миндаугаса Карбаускиса – история о том, как сопротивляться отчаянию. Главный герой, он же рассказчик, Бен едет в автобусе в Лондон, преследуя одного из вильнюских бандитов. Вместе с соотечественниками оказывается обманутым мошенниками и выброшенным без документов в одном из лондонских скверов. И начинает новую жизнь на обетованной земле Лондона с погружения на самое дно помоечного существования. Бена (он же Марек, он же Роберт Вилсон) играет Вячеслав Ковалев. Впечатляющий диапазон темперамента, владение мгновенной трансформацией – психологической и пластической, поразительное разнообразие приемов и средств. Справедливости ради, нужно отметить, что и столь многоплановой роли современная пьеса давно не предлагала. Путешествие Бена по Лондону и по жизни все больше напоминает путешествие Данте по разнообразным кругам ада. И все яснее максима, что изгнание – это не чужие небеса, чужие лица, чужие пейзажи. Изгнание – это поле ненависти в человеческой душе.
Премьерой Камы Гинкаса «По дороге в… Русские сны по Ф. Достоевскому» в МТЮЗе открылось новое пространство – флигель во дворе театра, в Мамоновском переулке. Над сценой зависло на лебедке ведро с краской, на полу небрежно брошен малярный валик и носилки со строительным мусором. Юный студентик в черном пальто боязливо приподнимает брезент. Пустота. «А кровь-то смыли! Смыли кровь!» В этот раз режиссера интересует не мальчишеское «идейное» убийство зафилософствовавшимся студентом старухи-процентщицы и ее сестры Лизаветы, но подполье одного из самых сложных убийц Достоевского – Свидригайлова.
Свидригайлов (Игорь Гордин) появляется в белом плаще, точно выйдя из белой стены комнаты как самый законный ее обитатель. Нависает над черным, свернувшимся в сонный клубок Родей Раскольниковым (Эльдаром Калимулиным) и начинает терзать его вопросом: верит ли он в существование призраков? Харизматичный Владимир Высоцкий визитной карточкой своего Свидригайлова сделал фразу: «Моя специальность – женщины». Для интеллигентно-стертого Свидригайлова–Гордина главным, похоже, стало недоуменно-ерническое: «Значит, у дверей подслушивать нельзя, а старушек чем попало лущить – можно?»
Набор названий и имен для этой постановки мог бы ошарашить своей пестротой. Тут и прозаические рассказы и отрывки из пьес, и чтение стихов. Достоевский и Эдуардо де Филиппо, Бунин и Брехт, Миллер и Пушкин, Шекспир и Дюренматт. Римас Туминас строит «Пристань» по законам концерта, где можно менять порядок номеров, можно отказаться от того или иного фрагмента. Сама программка спектакля оформлена как набор открыток, который легко тасовать в любом произвольном порядке. «Пристань» - отнюдь не спектакль-режиссерское вызсказывание, но юбилейный парад старейшин вахтанговской сцены, где каждый номер – подарок и объяснение в любви, парад «уходящего театра», блистательного, яркого, победительного. Видение театра, которого уже не будет, но о котором так иногда скучаешь.
Ольга Егошина, «ГЛАВТЕАТР»
