Миндаугас Карбаускис, художественный руководитель Театра им. Маяковского, пригласил Ивана Кокорина на роль Вандала в спектакле «Изгнание». Спектакль показали в Ульяновске на фестивале «Золотая Маска» 7 сентября. Иван успел поделиться с читателями «АиФ» своими взглядами на искусство и жизнь, а так же признался, что для него главное в его творческой деятельности.
Люди ходят в театр за открытиями
С. Юрьев: Иван, вы – очень востребованный актёр, и в кино, и на телевидении… Но в Ульяновск вы приехали на театральный фестиваль. Что для вас театр? Каково его место среди других сфер приложения таланта?
И. Кокорин: Прежде чем ответит на вопрос, скажу, что в Ульяновске я впервые, и сейчас собираюсь прогуляться по городу. Схожу на набережную – к воде поближе…
– До воды с бульвара Новый Венец вообще-то не близко…
– Дойду. Всё равно дойду… Что касается вашего вопроса, то я живу тремя стихиями – театром, кино и своими чтецкими концертами. Без этих трёх составляющих я просто не могу жить. Театр – это возможность делиться с публикой мыслями и чувствами своего героя. В театре есть возможность постепенно углубляться в замысел автора пьесы. В Ульяновск мы привезли спектакль «Изгнание» режиссёра Миндаугаса Карбаускиса по пьесе Марюса Ивашкявичюса. Мы его сыграли уже 56 раз, и ни разу он не был точно таким же, как предыдущий. То, как играть, диктуют и сегодняшний день, и сегодняшние мысли, и настроение. Каждый раз спектакль «звучит» немножко по-другому. Чем дольше живёшь с какой-то творческой задачей, тем глубже в неё погружаешься. Это может продолжаться до бесконечности – и в этом счастье. В кино всё иначе. Если замечаешь какую-то недоработку, если возникает новая идея, остаётся только локти кусать – фильм-то уже снят, и уже ничего не изменишь. И ещё в театре возникает прилив энергии, когда чувствуешь, что зритель тебя понимает и идёт за тобой. Как киноактёру такого единения со зрителем мне, конечно, не хватает.
– В своё время Фаина Раневская сказала «Сняться в плохом фильме — все равно, что плюнуть в вечность». Сейчас различные телеканалы «пекут», как пирожки многочисленные сериалы, и о каком-либо качестве часто речи просто не идёт. Вы лично как актёр насколько бываете привередливы к предложенному материалу?
– Прежде всего, я очень внимательно читаю каждый сценарий – чтобы понять, стоит ли мне участвовать в этом фильме. Я знакомлюсь с режиссёром, общаюсь с ним, стараюсь понять его замысел и концепцию.
Сам сериалы не смотрю…
– Сейчас нередко выходят ремейки советских фильмов. Например, «Хождение по мукам» по роману Алексея Толстого…
– Да, я там снимался…
– Но ведь советский фильм был прекрасен. Стоит ли дважды входить в одну и ту же воду?
– Я – актёр, я – ни продюсер, ни режиссёр… Если бы я снимал кино, то к ремейкам я бы обращаться не стал. Но хорошая роль в ремейке – это возможность… сыграть хорошую роль. И я отвечаю только за своего персонажа, а не за фильм в целом. За то, что сделаю я. Сам я сериалы, честно говоря, не смотрю… Просто, нет времени. Другое дело, когда выходит какой-то знаковый сериал. С прекрасными актерскими работами, монтажом, режиссерским видением. Например, сериал «Чернобыль» или «Шерлок Хомс» с Кембербетчем в главной роли.
– Но вернёмся к театру… В чем вы видите глубинный смысл театральных фестивалей – таких, как та же «Золотая маска»?
– Каждый из нас живёт в некоем своём мире, в этакой «коробочке», из которой порой бывает непросто выбраться. А кино- и театральные фестивали дают такую возможность – расширить свои горизонты, посмотреть, что делают коллеги из других городов. Не у всех зрителей есть возможность приехать в Москву. Я и сам часто задумываюсь, поехал бы я, например, в Париж или даже в Санкт-Петербург просто затем, чтобы посмотреть какой-либо спектакль. Может быть, теоретически такое возможно, но что-то я ни разу не ездил. Вот вам и ответ…
– Вот вы сказали, что сериалов не смотрите. А другие театры, кроме своего, вы посещаете?
– Если честно, то хожу нечасто… Люди, вкусу которых я доверяю, что-то советуют, и я иду посмотреть конкретный спектакль. В Москве более ста театров, спектаклей очень много, и всего не пересмотреть. Времени не так уж много, и хочется использовать его с максимальной пользой. Так что, хожу только туда, куда настоятельно советуют.
Один на один со зрительным залом
– Часто ли к вам приходит чувство неудовлетворённости от того, что вы делаете?
– Есть фильмы, за которые мне не стыдно, и я понимаю, что отработал там по максимуму… Но, есть и такие, которые я бы при возможности переснял – и речь идёт не о фильмах в целом, а об отдельных сценках, об отдельных фразах. Но, увы – кино снято, и ничего не исправишь. Да вообще – чем старше становишься, тем чаще задумываешься о том, для чего живёшь и каково твое предназначение. Но это свойство каждого человека, который пытается мыслить и творить.
– Да! Вы ещё упоминали о концертах…
– Мои чтецкие концерты – один из трёх миров. Они отличается от театра и кино тем, что здесь ты полностью открыт для публики. В театре и кино ты спрятан… В театре – за костюмом, музыкой, декорациями. В кино между нами экран. А чтецкое искусство требует выхода один на один со зрительным залом. И тут – либо ты его берёшь и ведёшь за собой, либо не берёшь и не ведёшь… Читаю и прозу, и стихи разных авторов: от Пушкина и до Хемингуэя. Есть детские концерты. И это для меня настоящая, самая серьёзная проверка своих актёрских возможностей. К таким концертам приходится долго готовиться, не просто выучить текст – надо слиться с автором, прочувствовать его... Например, Михаил Козаков был не только замечательным актёром и режиссёром, но и прекрасным чтецом. Он не просто читал, он делился с публикой самым сокровенным, думал вместе с ней. Это для меня высшая точка искусства. Надеюсь когда-нибудь приехать с таким концертом и ваш город.
Сергей Юрьев, «Аргументы и факты. Ульяновск»
