Инсценировку к прославленному роману Ивана Гончарова написал Миндаугас Карбаускис и осуществил постановку спектакля «Обломов» на большой сцене возглавляемого им Театра имени Вл. Маяковского.
Вокруг образа главного героя романа в свое время вспыхивали споры и высказывались критические замечания, они по-прежнему дают основания для неоднозначной оценки личности Обломова. О чем писал Гончаров? Об умирании воли в человеке? Или же воспевал «хрустальную, прозрачную душу»? В спектакле Карбаускис представляет свою версию человеческой судьбы и совершает шаг поистине радикальный – исключает из происходящего лучшего друга Обломова и его антагониста Андрея Штольца.
Илья Ильич лишь вспоминает о нем в трудных жизненных ситуациях: когда необходимо принять решение, изменить ход событий или просто получить дружеский совет; ведь сам он действовать самостоятельно не в состоянии. Такой режиссерский ход дает, с одной стороны, повод думать об Обломове в определенном притчевом ключе, когда главный герой предстает целым народом: добрым, благородным, исполненным глубокого идеализма, но слабовольным, нерешительным, вечно надеющимся на внезапное и чудесное разрешение проблем с посторонней помощью. Не это ли черта национального характера – «надежда на авось» – часто вменяется в вину русскому народу?
С другой стороны, сознательно лишив Обломова его антитезы, Карбаускис словно не желает сравнений и не противопоставляет личные качества друзей: настойчивость в достижении целей – молчаливому созерцанию, трудолюбие – лени, энергичность – пассивности, разум – чувству. Будь Штольц на сцене, симпатии к нему наверняка перевешивали бы. Режиссер же не хочет «излечивать» противоположное противоположным. Он принимает Обломова, он полностью на его стороне и оставляет за каждым человеком право быть таким, каким ему комфортно наедине с самим собой. Возможно, Обломов в какой-то степени близок и самому Миндаугасу Карбаускису. Вспоминаются слова режиссера в одном из интервью: «Я, наверное, безумный эгоист в определенном смысле. Я почти не прожил ни капли того, чего мне не хотелось. Я не сделал ничего ради денег. Я понимаю, что иногда то, что нужно мне, идет вразрез с тем, что нужно другим».
В Обломове дорого и прекрасно то, что он не делец, а созерцатель, «кроткий голубь», который не может ужиться в среде, где всякому необходимо иметь конкретное дело. Именно привычку к тихой, безмятежной жизни, незлобивость, отказ от угодничества и этот своеобразный эгоизм в Илье Ильиче Обломове и воспевает Карбаускис вслед за И.А. Гончаровым, с грустью и теплотой.
Поэтому ни Обломов, тепло, как и задумано режиссером, сыгранный актером Вячеславом Ковалевым, ни его комната, придуманная художником Сергеем Бархиным, не вызывают отторжения, а напротив – заливают зрителя светом. Светом – в прямом смысле слова. В огромные окна струятся лучи солнца. Блики от него играют на стенах, как на поверхности воды (художник по свету Александр Мустонен). Эта комната – словно полотно, написанное в популярном когда-то интерьерном жанре, раскрывающее жизнь человека через мир вещей и обстановку, в которой этот человек обитает. Каждый предмет (уютный диван, прилипающий к подносу кувшин, массивные картины), его цвет (зеленоватые пастельные краски) расскажут о характере и привычках хозяина. В этой комнате, как в зеркале, отражаются даже люди. Ольга (в исполнении фактурной актрисы Анастасии Мишиной, обладающей идеальной внешностью девушки XIX века) впервые появляется на сцене в своем зеленом платье, ловко вписывается в интерьер и становится его частью. Даже пыль, с которой неохотно пытается бороться старик Захар (в нем с трудом разглядишь статного, харизматичного Анатолия Лобоцкого), здесь почти эстетический феномен: она рассыпается, расползается, витает и, конечно, светится.
Пролетит весна, промчится лето, будет тянуться осень, выпадет первый снег: «Правильно и невозмутимо совершается там годовой круг». Круг отношений Ольги и Ильи Ильича. Зеленое платье скроет коричневое пальто, сирень на окошке превратится в осенний букет. Стены в доме Обломова тоже поменяют цвет. Ближе к финалу поворотный круг унесет декорацию с зеленой комнатой, и вместо нее возникнет абсолютно такое же пространство (величественный и незаменимый диван все на том же месте), но в розовых цветах, вызывающих поначалу легкое недоумение. «Ох, уж эти поэмы любви, никогда добром не кончаются! Надо прежде стать под венец и тогда плавать в розовой атмосфере!» – изрекает Обломов. И все встает на свои места. В розовой атмосфере Илья Ильич будет плавать уже не с Ольгой, а с Агафьей Матвеевной Пшеницыной (Ольга Ергина) – такой же мягкой, теплой и уютной, как и розовые стены нового дома Обломова.
Светлана БЕРДИЧЕВСКАЯ, «Экран и сцена» № 2 за 2019 год.
Фото С.ПЕТРОВА
