Выдающийся театральный режиссер, народный артист России Леонид Хейфец, которому в мае нынешнего года исполнилось 83 года, поставил в своей родной «Маяковке» молодой, остроумный и пышущий оптимизмом спектакль. Открывшийся занавес сразу дал основание полагать, что это будет типично английское - ироничное и немного лукавое зрелище. Постоянный соавтор режиссера народный художник России Владимир Арефьев водрузил на сцену дивной красоты огромную ярко красную лондонскую телефонную будку, внутрь которой поместил роскошный кэб начала ХХ века, а в оставшееся от громадного лимузина пространство напустил туману (в самом прямом смысле). (Во втором действии в туманной будке возникнет величественная фигура английского полисмена в шикарном красном мундире и шлеме). Для того, чтобы зритель не сомневался в происхождении тумана, верх будки художник украсил бронзовой надписью: «Real London Fog». Позже, переместив действие в кабинет профессора Хиггинса, художник продемонстрирует зрителю громадный «диктофон» с множеством причудливых больших и малых труб, используемых ученым для исследований в области фонетики.
Между тем, вернемся к началу и лондонскому туману. Из него постепенно выплывут персонажи любимой пьесы знаменитого англичанина, в том числе, чопорные, поджарые джентльмены профессор Генри Хиггинс и полковник Пикеринг. Позже всех из разворошенной кучи картонных коробок появится главная героиня - Элиза Дулиттл, возмущенная тем, что Фредди разорил ее коробочку с цветами. Так начинается эта чудесная история о превращении уличной смешной и крикливой девчонки-цветочницы в обворожительную, нежную и трогательную мисс Дулиттл.
Не устаю поражаться способности Леонида Ефимовича Хейфеца, не прибегая к каким-то особым режиссерским ухищрениям, притягивать внимание зрителей всех возрастов и сословий к давно знакомым пьесам или инсценировкам - будь то русская, западноевропейская или американская классика. И - что очень важно - находить в них какие-то сегодняшние черты, делать их актуальными именно для современного человека. Казалось бы, теперешние тренды требуют «разрушения старого мира» и внедрения новых форм. Иной режиссер нарядил бы героиню в драные джинсы, потом раздел её, а то и уложил бы в постель к молодому ухажёру. Потом устроил бы в салоне миссис Хиггинс ночной клуб с курящими марихуану и попивающими дорогие напитки аристократами. А в довершение ко всему намекнул бы на нетрадиционные сексуальные отношения профессора и полковника - и зрелищу был бы обеспечен бешеный успех! Однако упрямый Леонид Хейфец, как Вещий Олег в песне Высоцкого, гнёт свою линию, пытаясь донести до зрителя, прежде всего, замысел, движения души и тонкую иронию грандиозного драматурга, при этом, сохраняя вязь коллизий его дивной пьесы и целомудрие ее героев. Режиссер вместе с художником даже демонстративно подчеркивают некоторую старомодность происходящего: прекрасных дам они одевают в роскошные длинные платья, а мужчин - во фраки или костюмы-тройки. И даже уличную цветочницу и её отца - мусорщика наряжают в простецкую, но вполне пристойную, добротную одежду.
Ритм спектакля размерен и строг, в нем практически нет эмоциональных взрывов, мизансцены при всей своей драматичности в целом достаточно статичны. («Диссонанс» вносит лишь «пырядочная девушка» Элиза, которая то и дело размахивает руками, оглашая окружающее пространство своим пронзительным «уааау!», а в одной из сцен даже швыряет в профессора домашние тапочки). Между тем, при всей кажущейся неторопливости действия, оно максимально спрессовано во времени и смотрится на одном дыхании. Наверное, такому восприятию способствует то, что автор спектакля «безжалостно», но, как мне кажется, вполне справедливо сократил некоторые довольно крупные сцены пьесы.
В чем же все-таки современность спектакля и его «сегодняшние черты», о которых чуть выше написал автор этих строк? Ответ прост: каждый человек - в какое бы время он ни жил - в тайных уголках своей души хранит веру в сказку и надежду на счастье. А Леонид Хейфец дарит нам такую сказку и даже исподволь подсказывает, что нужно делать для того, чтобы найти и сохранить своё счастье. И поэтому забавная история об английской «Галатее» приобретает, как бы это высокопарно ни прозвучало, некое символическое звучание. В результате ты ощущаешь, как в воздухе огромного зала Театра им. Вл. Маяковского по ходу спектакля постепенно «нагнетается» атмосфера тепла и радости, а к твоему горлу даже вдруг подкатывает ком. Какими методами это достигается? Могу ответить фразой из лексикона профессора Хиггинса: «А чёрт его знает!» Хотя, конечно, мудрый Леонид Хейфец, создавший это превосходное зрелище, безусловно, знает ответ на этот вопрос.
Думаю, что главный секрет режиссёра - это, говоря современным языком, «кастинг», то есть, умение выбрать в труппе из десятков кандидатов тех артистов, которые стопроцентно могли бы сыграть именно эти роли. Но и это полдела. Важно сплотить команду, сбалансировать естественное желание каждого актера к самовыражению с общей творческой задачей. И, главное - заразить всех своим замыслом, «водвинуть» в грудь каждого артиста тот самый «угль, пылающий огнем». И в данном случае, как, впрочем, всегда, Леониду Хейфецу это удалось с блеском. Невооруженным глазом видно, с каким удовольствием актеры взаимодействуют друг с другом, следуя известной театральной схеме «петелька-крючочек», как подхватывают интонацию партнера и «вкусно» произносят текст: так, что ни единая реплика не пропадает втуне. Кстати, если заинтересованный читатель посмотрит опубликованные в социальных сетях снимки известных мастеров театральной фотографии из этого спектакля, то убедится, какой живой радостью, задором и любовью светятся глаза актеров!
Не имея возможности рассказать подробно о каждом артисте, отмечу, что все они без исключения играют свои роли с воодушевлением и блеском, виртуозно балансируя на грани игровой стихии театра представления и погружением в образы. Архетипична англичанка миссис Пирс (заслуженная артистка России Людмила Иванилова), старающаяся соблюсти приличия в доме отпрыска известного рода, но, при этом, все прекрасно видящая, понимающая и втайне сочувствующая простолюдинке цветочнице. Забавны и непосредственны миссис Хилл (как всегда, на редкость органичная и легкая заслуженная артистка России Александра Ровенских) и ее дети: Клара (Юлия Самойленко) и легкомысленный и смешливый сын Фредди (Всеволод Макаров).
Превосходны оба ученых - профессор Хиггинс и полковник Пикеринг (народные артисты России Игорь Костолевский и Анатолий Лобоцкий). И если второго можно назвать истинным английским джентльменом - ходячим «учебником» хороших манер, то взбалмошный и громогласный Хиггинс - его полная в этом смысле противоположность. Его, как истинного ученого, интересует только наука, все остальное: поведение в обществе, хорошие манеры, вежливое обращение с близкими, внимание к объекту своего исследования, - он считает несущественной чепухой. Презрение к условностям чувствуется даже в его облике: нередко помятых брюках и торчащих вихрах. Думаю, что Игорь Костолевский, по его признанию всегда стремившийся к острой характерности, в этой роли в немалой степени реализовал это стремление и стряхнул с себя «величественный» флер, свойственный большинству его персонажей. Как мне показалось, при всей внешней и внутренней непохожести двух джентльменов их связывает (кроме страсти к фонетике, конечно) и тщательно скрываемая сердечная привязанность к их чудной подопечной...
Драматург в пьесе блестяще рифмует историю превращения Элизы с метаморфозой её колоритного отца. Думаю, что таким Альфредом Дулиттлом, каким его играет заслуженный артист России Юрий Соколов, был бы доволен сам Джордж Бернард Шоу! Во-первых, внешний облик, черты характера и даже голос Дулиттла полностью соответствуют авторской ремарке: «У него чрезвычайно выразительный голос - следствие привычки давать полную волю чувствам». Во-вторых, этот доморощенный «цицерон», «старый брехун» как его величает родная дочь (в оригинале это выглядит более прилично: old liar), выпивоха, остроумец с небритой физиономией, одетый в живописный костюм мусорщика, поистине неотразим в своей способности к витийству и логическому мышлению. Недаром Хиггинс говорит коллеге: «Если мы еще минуту послушаем этого человека, у нас не останется ни одного непоколебленного убеждения».
А уж об остроумии Дулиттла и говорить нечего. Достаточно вспомнить лишь одну его фразу, сказанную о дочке, вышедшей из ванной в доме профессора: «Скажи на милость, никогда б не подумал, что можно домыть ее до такой красоты!» Юрий Соколов играет своего «краснобая и баламута» Дулиттла так убедительно и с таким блеском и драйвом, что ты невольно проникаешься к нему доверием и симпатией! И даже готов, подобно Хиггинсу, оказать ему материальную помощь в размере искомых пяти фунтов. А главное - ты еще раз утверждаешься в справедливости пословицы о яблоке и яблоне, обнаруживая истоки природного ума, смекалки и потрясающего шарма его дивной дщери.
Превосходная актриса, заслуженная артистка России Ольга Прокофьева, известная широкой публике своими многочисленными ролями не только в Театре им. Вл Маяковского, но и в других театрах, а также ставшая знаменитой после выхода ситкома «Моя прекрасная няня», в «Пигмалионе» по воле режиссера решилась на отчаянный поступок (можно даже сказать - творческий подвиг). Очаровательная, элегантная женщина вышла на сцену в роли матери главного героя миссис Хиггинс. Учитывая, что ее сын уже не совсем юн, то маме, наверное, должно быть 80 с серьезным гаком. Первое её появление на сцене подтверждает эти математические выкладки: в кресле полулежит говорящая слабым голосом немощная старуха. Но уже через несколько мгновений с ней происходит волшебная метаморфоза, и перед взором зрителей, взрывающихся овацией, возникает блистательная, пышущая оптимизмом и энергией моложавая дама средних лет.
Миссис Хиггинс, конечно, не молода, но фантастически обворожительна и чертовски мила - невозможно оторвать глаз! Наверное, на ее внешнем облике сказывается и то, что она тщательно следит за своей физической формой, используя современные тренажеры. Героиня Ольги Прокофьевой умна, добра, великодушна, немножечко лукава, а порой и насмешливо иронична, когда разговор касается поступков ее непутёвого, но любимого сына. И только тогда, когда дело приобретает серьезный оборот и речь заходит о судьбе славной девочки, которая после своего превращения в леди не знает, как ей жить дальше, в глазах миссис Хиггинс появляется какой-то грустный серьёз и твёрдость. Она решительно становится на сторону Элизы и мягко, но безо всяких колебаний, осуждает сына. И ты даже начинаешь подозревать, что она в молодости могла и сама испытать нечто подобное.
Леонид Ефимович Хейфец за последние семь лет поставил на сценах Маяковки пять спектаклей. В трех из них занята юная «звездочка» театра Наталья Палагушкина. И я, кажется, понимаю прославленного режиссера. Во всех своих ролях Наталья вызывает в твоей душе абсолютное доверие: и как актриса, и как человек, излучая то, что Петр Наумович Фоменко называл «легким дыханием». Кроме того, каждый раз возникает впечатление, что она играет лично для тебя, и поэтому ты испытываешь по отношению к ней чувство благодарности и какой-то отеческой нежности. Подобное состояние автору этих строк пришлось испытать и на «Пигмалионе», в котором Наталья играет Элизу Дулиттл. Между тем, при всем уважении к режиссеру и актрисе должен заметить, что им не удалось в трактовке роли Элизы соответствовать ремарке Бернарда Шоу, которая гласит: «Ее никак нельзя назвать привлекательной». Элиза Натальи Палагушкиной очаровывает тебя с первых же секунд появления на сцене, когда выбирается из кучи картонных коробок и начинает скандалить по поводу разбросанных цветов. Она сразу стискивает твое сердце «стальными обручами» (как говорил известный земляк и коллега автора пьесы) и уже не отпускает до своей последней песенки в финале.
Роль Натальи достойна отдельного фильма, чтобы зритель почувствовал все нюансы и перепады её настроения, эмоциональные всплески и разочарования юного «прирученного», но брошенного на произвол судьбы существа. А главное - чтобы этот зритель смог увидеть крупным планом ее постепенное превращение «из Золушки в принцессу». Надо отдать должное актрисе, она играет это свое преображение тонко и деликатно, не допуская резких и эффектных актерских красок: вот, мол, поглядите, какая она была халда, и какой сделалась утонченной «герцогиней»! Интересно, что в повадках забавной цветочницы ты видишь черты будущей мисс Дулиттл, и наоборот: в чертах последней нет-нет да промелькнут искорки прежней Элизы. Мне даже показалось, что актриса вначале намеренно утрирует провинциальный говорок своей героини, чтобы поддразнить Хиггинса. На самом же деле в дочке мусорщика уже явно зреет будущая леди. И в самой яркой и уморительно смешной сцене в салоне миссис Хиггинс, когда речь заходит о «пришитой тётке», актриса ведет свою роль также очень деликатно, не позволяя себе крика и грубости. Возникает впечатление, что эта уже почти сотворённая профессором Хиггинсом Галатея играет с окружающими в какую-то забавную игру, с доброй улыбкой вспоминая свою прежнюю «личину». И, тем не менее, преображение Элизы потрясает!
Спектакль завершается грустным и эмоционально напряженным диалогом Элизы с Хиггинсом. И в словах юной женщины ты находишь ответ на вопрос, о чём этот пронзительный спектакль. Он - о необходимости бережного отношения к людям, об уважении к личности каждого человека, будь он мусорщиком, слугой или герцогом. Спектакль, как бы это банально ни прозвучало, - о том, что мы в ответе за тех, кого приручили... Драматург, а за ним и авторы спектакля оставляют его финал открытым. Тебе остается только гадать, вернется ли гордая Элиза в дом Хиггинса, закажет ли на обратном пути из церкви копченый окорок и головку стилтоновского сыру. И купит ли профессору «пару замшевых перчаток восьмой номер и галстук к его новому костюму»...
Медленно поползет закрывающийся занавес, а в зале еще некоторое время будет раздаваться милая песенка Элизы Дулиттл о чудном кабачке, в котором вино стоит пятачок. Но нетерпеливые зрители не дадут её дослушать и перекроют своей бурной овацией...
Павел Подкладов, портал «Подмосковье без политики»
Фотографии Сергея Петрова предоставлены пресс-службой театра им. Вл. Маяковского. Использовано также фото Александра Иванишина и с сайта Государственного центрального театрального музея им. А.А Бахрушина
