Замечательная актриса Евгения Симонова в этом году отмечает юбилей. Она абсолютно не стесняется своего возраста и даже любит его подчеркивать, хотя для миллионов зрителей навсегда останется прекрасной юной принцессой с широко распахнутыми глазами из фильма «Обыкновенное чудо». Образ, созданный на заре карьеры, оказался столь удачным, что актрисе не раз приходилось доказывать, что она может играть не только романтичных и наивных лирических героинь. Симонова смело бросается в отчаянные авантюры, уходит от стереотипов, и это помогает ей раскрывать новые грани своего таланта и удивлять зрителей неожиданными, яркими ролями.
Евгения Симонова начала сниматься в кино очень рано: уже на первом курсе дебютировала в знаменитой картине Леонида Быкова «В бой идут одни старики» в роли очаровательной юной летчицы, а после «Афони» Георгия Данелии и фильма-сказки Марка Захарова за ней окончательно закрепился образ нежной и трепетной инженю. Еще в Щукинском училище она пыталась с этим бороться: на одном из учебных показов решила сыграть падшую женщину из рассказа Гаршина со всеми соответствующими манерами, но Борис Захава не выдержал этого безобразия и сказал: «Женя, я больше не могу! Я понимаю, что ты пробуешь себя в разных образах, но, пожалуйста, не так резко». После института Симонову пригласили в Театр Маяковского. Попасть в эту звездную труппу к знаменитому Андрею Гончарову было пределом мечтаний каждой актрисы, но ее приняли даже без прослушиваний, несмотря на то, что актриса призналась, что беременна. Грозный Гончаров, который мог сравнять артиста с землей, великодушно согласился ее ждать. С тех пор всю жизнь, почти 40 лет, Евгения Симонова оставалась верна своему театру. А за это время было многое: и главные роли (Нина Заречная в «Чайке», Она в пьесе Радзинского «Она в отсутствии любви и смерти», Мария Стюарт в спектакле «Да здравствует королева, виват!»), премии и признание, а также годы упадка «Маяковки», когда у Симоновой подолгу не было новых работ и приходилось искать отдушину в других театрах – в Театре на Таганке, в Театре Армии, Театре им. Станиславского. И тут она иногда решалась на смелые, абсолютно не типичные для себя роли, как она говорит – расшатывала амплуа. Например, в «Сфере» вместе с Евгением Киндиновым играла характерных персонажей Шукшина, а в «Табакерке» в пьесе Стриндберга «Отец» исполнила роль очень жестокой, страшной женщины, которая доводит мужа до самоубийства. Но, пожалуй, самым сильным и неожиданным экспериментом стала ее работа в спектакле Сергея Голомазова «Три высокие женщины». В абсурдистской пьесе Эдварда Олби она сыграла 90-летнюю старуху-маразматичку со всеми неприятными физиологическими проявлениями возраста (слезящиеся глаза, скрипучий голос). Тут Евгения Симонова бесстрашно, одним махом перешагнула порог возрастных ролей, которого многие молодящиеся артистки панически боятся. Примерно в то же время она после долгого перерыва вернулась в кино: в сериале своего второго мужа Андрея Эшпая «Дети Арбата» сыграла мать главного героя и намеренно выглядела старше своих 50, что для широкой публики было полной неожиданностью. Позже она продолжила дотошные исследования возраста в театре и на экране: в фильме Эшпая «Многоточие» сыграла скульптора Киру Георгиевну, флиртующую с молодым натурщиком (Евгением Цыгановым); а в безумно красивом, эстетском даже спектакле Александра Огарева «Месяц в деревне» – Наталью Петровну, все еще миловидную, но уже не молодую женщину, которая по привычке ведет себя как капризная барышня, тщательно следит за туалетами и не может смириться с тем, что учитель Беляев предпочитает ей юную воспитанницу Верочку. Конфликт между молодостью души, еще полной чувства и страсти, жадной до жизни, и необходимостью отказаться от любви как непозволительной в этом возрасте роскоши, Симонова играла с пониманием и в то же время с долей иронии. Видимо, сама-то она уже была внутренне готова перейти от мелодрам к трагедии. Когда на сцене «Современника» в спектакле Евгения Арье «Враги. История любви» впервые появилась ее Тамара – высохшая, внутренне опустошенная горем женщина, прошедшая сквозь фашистские лагеря и потерявшая детей, – не заглянувший в программку зритель не сразу понял, кто ее играет. Да и трудно было узнать привычную Симонову в этой словно окаменевшей почти античной героине с прямой спиной и низким, тяжелым голосом. Но самый мощный прорыв произошел недавно в спектакле «Август: графство Осейдж». Эта пьеса американца Трейси Леттса, наследующая традициям Юджина О’Нила и Теннесси Уильямса, рассказывает о крушении семьи. Близкие люди здесь мучают и истязают друг друга, прикрываясь родственными чувствами. Эта драма прокатилась по сценам всего мира, была экранизирована с участием самой Мэрил Стрип, да и в российском театре пришлась ко двору. Но ни одна из исполнительниц, включая голливудскую звезду, не играла центральную роль матери семейства Виолетты так отважно и страшно. Их героини были стервами, истеричками, мудрыми зубастыми акулами, но Евгения Симонова сыграла женщину за гранью нервного срыва. Обычно режиссеры не акцентируют того факта, что героиня больна раком и давно сидит на наркотиках. Симонова же играет почти диагноз: крашеные короткие волосы, словно недавно отросшие после химии, неловкие, судорожные движения, отрывистая речь, иногда срывающаяся в крик. Но все же за этой физиологией чувствуется боль человека, ожесточенного и ставшего чудовищем не от хорошей жизни. Для Симоновой это, безусловно, роль на сопротивление, роль – вызов. Но она доказала, что может существовать на сцене в совершенно иной, острой, экспрессивной манере, что ее актерская палитра намного шире. И актриса намерена продолжать удивлять своих поклонников. Известно, что в следующем сезоне она сыграет в спектакле художественного руководителя «Маяковки» Миндаугаса Карбаускиса по пьесе Мариуса Ивашкявичуса «Русский роман».
Текст: Марина Шимадина
«Театральная афиша» Июнь/Июль 2015 г.
