Если обратиться к репертуару московских театров, которым нынче дарована полная свобода, то станет совершенно очевидно: далеко не все готовы ею воспользоваться. Повсюду идут одни и те же пьесы, словно у всех столичных театров одна, общая литературная часть. Поэтому обращение Театра имени Маяковского к пьесе Артура Миллера «Цена» на этом фоне выглядит почти дерзким вызовом театральному сообществу. Особенно если вспомнить, как мечтал в свое время о роли Грегори Соломона в ней один из ведущих актеров этого театра Лев Свердлин.

Претензии прежних руководителей страны сводились не столько к пьесе, сколько к личности самого автора. Артур Миллер, с одной стороны, выступал против социального неравенства, против войны и даже подвергался за это в США преследованиям от пресловутой комиссии Маккарти, занимавшейся в ХХ веке «охотой на ведьм». А с другой – время от времени делал «необдуманные» заявления, например, в связи с вводом наших танков в Венгрию, Чехословакию, Афганистан.

В 1960-е годы драматург посетил СССР, посмотрел свои (и не только свои) пьесы в разных театрах и на случайно сымпровизированной пресс-конференции неожиданно признался, что наибольшее впечатление на него произвел спектакль «Мы – цыгане» в театре «Ромэн». Объясняя свою позицию, драматург отметил, что, по его мнению, театры могут либо развлекать зрителей, что и делают создатели многих мюзиклов на Бродвее, либо до боли хлестать их по щекам и будоражить души. Да так, чтобы, придя домой, они страдали от бессонницы. А спектакли, которые Миллер увидел у нас, показались ему до того благостными, что, напротив, располагали зрителей к спокойному сну после сладкого чаепития…

Постановка Леонида Хейфеца – принципиальная удача не только Театра имени Маяковского. «Цена» свидетельствует о торжестве русского психологического театра. Это особенно важно в канун 150-летия со дня рождения Станиславского. Вместо деклараций с благими намерениями и заверениями в совершеннейшем почтении нам показали работу, которая способна украсить собой любую сцену. Никаких нарочитых режиссерских самовыражений, все только через актеров, что и есть на самом деле настоящая режиссура. Как говорят в кино, все на «крупных планах», когда соврать совершенно невозможно. Когда реплика цепляется за реплику. Когда от нас не ускользает ни один взгляд, ни один жест. Когда партнеры ведут себя на сцене, как в жизни.

Пространство сцены, умело «заставленное» художником Владимиром Арефьевым, выглядит не то складом комиссионного мебельного магазина, не то жилым помещением, давно покинутым его обитателями. У каждого из четырех персонажей – своя история, абсолютно непредсказуемая, как и должно быть в хорошей пьесе.

Как правило, «Цену» ставят к бенефису исполнителя роли оценщика мебели старика Грегори Соломона. Хейфец решил превратить в бенефисные все роли. И актеры охотно его поддержали. И Татьяна Аугшкап (Эстер), и Александр Андриенко (Виктор), и Виктор Запорожский (Уолтер) вместе с Ефимом Байковским (Грегори) составили сказочный ансамбль, где каждый ведет свою партию, не забывая о партнерах.

Говорят, в театре нельзя переиграть детей и животных. Возможно, в других случаях наблюдение это и соответствует действительности. Но в данном случае мы имеем дело с исключением из общего правила – до того органичны все исполнители!

Помимо всего, «Цена» в Театре имени Маяковского – серьезный, веский аргумент в спорах о судьбах репертуарного театра, свидетельствующий о том, что гробокопателям не стоит слишком торопиться: еще не вечер!