Рижане, не успевшие купить билеты в столице Латвии, на эти выходные едут за двести километров на машинах в эти города с одной целью – увидеть «Русский роман» в постановке Московского театра им. Маяковского.
А до этого рижская публика по достоинству оценила премьерный спектакль Государственного тетра Наций – «Иванов», с участием Евгения Миронова, Елизаветы Боярской, Чулпан Хаматовой и других актеров. И с нетерпением ожидала новый – «Русский роман», самый звёздный спектакль нынешнего фестиваля, завоевавший в прошлом году сразу три «Золотые маски» в номинациях «Драма», «Лучшая женская роль» (Евгения Симонова) и «Лучшая работа драматурга» (Марюс Ивашкявичюс). Театр Маяковского не подкачал, ещё раз подтвердив свою славу одного из самых смелых и интересных творческих коллективов Москвы.
Днём, за несколько часов до выхода артистов на сцену столичного театра «Дайлес», журналисты смогли пообщаться с создателями спектакля и актёрами труппы.
Пресс-конференция перед спектаклем «Русский роман», Рига. Фото автора
Драму «Русский роман» о непростой судьбе Софьи Андреевны – супруги великого русского гения Льва Толстого – написал относительно молодой, но уже довольно известный не только у себя в Литве, но и в России драматург Марюс Ивашкявичюс. Это не первая его пьеса, созданная специально для Театра им. Маяковского, художественным руководителем которого последние семь лет является популярный в Москве (кстати, тоже выходец из Литвы) Миндаугас Карбаускис.
На вопрос, кем себя больше ощущает литовский режиссёр в России – скифом или варягом, Миндаугас признался, что выбора у него особого не было. По окончанию учебы в ГИТИСе, он был всё время востребован и практически ни дня не сидел без дела. Иначе бы, конечно, вернулся в Литву.
– Так сложилось в моей жизни, что родившись в Шауляйском районе, я с детства неплохо знал русский язык, в школе даже участвовал в олимпиадах, – говорит Миндаугас Карбаускис. – Русский язык был очень важен в моей жизни. В Литве нас обучали трепетному отношению к литовскому языку, к слову вообще. Нас так мучали разными языковыми тонкостями и нюансами, что мы могли бы сами преподавать этот предмет в школе! Поэтому и русский язык я постигал как науку…
Тем не менее, хотя и режиссёр, и драматург действительно хорошо владели русским языком, по их словам, конечно, было большим риском двум литовцам браться за интерпретацию произведений величайшего русского гения. «Я понимал, что это может обернуться большим фиаско, даже несмотря на результат. Отторжение мог вызвать сам факт того, что чужаки берутся за самое святое, что есть в русской культуре, – поделился режиссёр своими сомнениями. – Но должен сказать, что московский и российский театральный мир очень толерантно к нам отнесся и, судя по рецензиям и отзывам зрителей, а также по наградам, нашу с Марюсом авантюру восприняли очень хорошо».
Марюс Ивашкявичюс рассказал, что работу над новой пьесой он начал с полного погружения в русский язык. Но не тот, на котором и он сам вполне неплохо говорит, а тот – толстовский, язык его эпохи, его ближнего окружения, его литературных героев. Дело это оказалось не простым. Он перелопатил кучу материалов, скрупулезно изучил дневники Софьи Андреевны, её письма, записи друзей Льва Толстого и его доверенных лиц. Один день, прожитый в Ясной Поляне, он представлял с самых разных точек зрения, стараясь почти зримо увидеть жену гения, его детей, их слуг и прочих обитателей усадьбы… И тогда он совершенно иначе увидел всю глубину страданий Софьи Андреевны, которая всю жизнь вынуждена была со всем миром делить любимого мужа, отца её 13-ти детей, пять из которых умерли в детстве.
Сцена из спектакля «Русский роман». Фото: ru.sputniknewslv.com
Углубляясь всё более и более в судьбы героев своей будущей пьесы, её автор неожиданно «набрёл» на сына Льва Толстого, названного в честь отца – Львом. Марюс изучил его биографию, познакомился с его утопическими трудами. Лев Толстой – младший не имел отцовского таланта. И это стало трагедией всей его жизни, на протяжении которой он искал, как реализовать себя и тоже стать гениальным… увы, не удалось. Зато Лёвушка стал персонажем «Русского романа».
Кстати, это была первая пьеса, написанная литовским драматургом на русском языке. До этого он писал на своём родном, потом отдавал тексты переводчику Георгию Ефремову, которому доверял и вместе с которым они потом всё тщательно вычитывали и выписывали.
– Для меня самого это – спектакль о том, как творчество начинает влиять на своего творца, хотя обычно бывает наоборот, – рассказал Марюс Ивашкявичюс. – Здесь я увидел обратный процесс. Когда Толстой писал «Анну Каренину», он жил практически идеальной семейной жизнью. После этого романа о несчастной семье, его собственный брак вдруг начинает катиться в бездну. Роман жестоко мстит своему автору, входит в его жизнь, и автор сам становится Анной Карениной, повторяя её путь. Для меня это и был реверс творчества Толстого, который показался мне интереснее всего остального…
По ходу спектакля артисты играют по несколько ролей. Актрисе Татьяне Орловой, которую мы знаем по кино как исполнительницу ролей суровых, а то и брутальных женщин, в «Русском романе» достались два персонажа, чему она, по её словам, была бесконечно рада.
– Я настолько восхищаюсь этим режиссёром, его талантом и его человеческими качествами, что мне совершенно всё равно, что у него играть. Хоть ножку от стула. В этой пьесе я играю крестьянскую бабу – любовницу Толстого, а во втором отделении – друга Толстого, Черткова, 55 лет. Да, мужскую роль – а что такого? Мне уже приходилось играть адвоката в одной пьесе, так что предложение меня не удивило. Работать с Миндаугасом было очень легко и приятно. К нам в театр пришёл режиссёр, который не хамит, не орёт, не унижает. Я в полном восторге от того, что поработала с этим режиссёром в его спектакле. Две роли! Могу и третью сыграть, чемоданом могу прикинуться. Ради бога!
«Золотая маска» – одно из главных культурных событий Латвии. Фото автора
Восторг коллеги по театральному цеху полностью разделяла и Мириам Сехон, сыгравшая в «Русском романе» не только Анну Каренину, но и светскую даму, и деревенскую девушку.
– Это был для меня огромный подарок судьбы – поработать в таком большом театре и с таким удивительным режиссёром, – сказала актриса. – Знаете, когда я смотрела в первый раз в «Маяковском» «Таланты и поклонники», то во втором отделении я так рыдала, что не могла остановиться… Это было так сильно и прекрасно! «Русскому роману», а мы его показывали в разных городах России, в Азербайджане, в Израиле, везде по окончанию пьесы зал аплодировал стоя. Женщины плачут, потому что в пьесе есть очень глубокие вещи – про семью, про любовь. Удивительно подана история Анны Карениной, которая, возможно, оставляет нам завет любви. Её смерть – это не просто эгоистический выбор, а попытка оставить любовь, когда она находится в её наивысшей точке…
На прощание я поинтересовалась у Марюса Ивашкявичюса, раз уж ему пришлось по просьбе режиссёра пропустить весь этот непростой драматичный материал через себя, кем он был в этот момент, когда писал о страданиях Софьи Андреевны и Анны Карениной? Уж не Толстым ли?
– Первоначально в пьесе Лев Николаевич тоже присутствовал как персонаж, – рассказал он. – История их взаимоотношений с женой меня просто поразила, такие шекспировские страсти между людьми преклонного возраста… Но так получилось, что Софья Андреевны заполнила собой все пространство пьесы, а Льву Толстому пришлось остаться в роли наблюдателя. Он там присутствует – незримо. И я сам тоже был наблюдателем, в этом смысле – да, я был Толстым.
А вечером в Риге был «Русский роман», где в роли Софьи Андреевны на сцене театра блистала звезда и ведущая актриса Театра им. Маяковского Евгения Симонова, которая покорила сердца рижской публики своим талантом, своей потрясающей харизмой, своей любовью – огромной и глубоко несчастной. Симпатии рижан, судя по аплодисментам и горячим откликам в соцсетях, заслужила и Татьяна Орлова, поразившая зал гениальным перевоплощением в мужскую сущность.
Алла Березовская, «Русский мир»
