Создатели спектакля:
Пространство – Сергей Бархин
Музыка – Гиедрюс Пускунигис
Костюмы – Мария Данилова
Свет – Игорь Капустин
Драматург Марюс Ивашкявичюс специально для театра им. Маяковского и его художественного руководителя Миндаугаса Карбаускиса сочинил пьесу «Русский роман». Авторы спектакля никого не осуждают, пытаясь тактично и внимательно, шаг за шагом, разобраться, как сложно переплетаются человеческие и литературные судьбы, как непросто уживаться с гением и как горько, когда родные незаметно становятся чужими, и какие обстоятельства мешают близким быть рядом в самые трудные моменты жизни.
Вот личные дневники Толстого/Левина (Алексей Дякин), которые он перед свадьбой вручает юной Соне/Кити (Вера Панфилова). Нужна ли ей была такая циничная исповедальность? Софья искренне обещает «всю эту грязь» забыть, но не может. Никогда не понимавшая сладострастных желаний своего чересчур взрослого и опытного Левы, она всю жизнь мучилась обидами и ревностью. К юношеским дневникам Толстого добавились его многочисленные романы и в жизни, и на бумаге, которые она собственноручно переписывала, страдая, что приходится делить мужа и с Аксиньей, и с Анной Карениной, и со всеми женскими образами, которые так любовно и подробно увековечивал Лев Николаевич. Жена великого писателя тщетно взывает в одиночестве, обращаясь в пустоту: «Ты – везде, а я – нигде! Я – самая неудачная жена в истории современности!».
Весь спектакль героиня Евгении Симоновой (щемящая душу работа актрисы) надрывается, не щадя себя, выворачивая нутро, но ее никто не слышит. Ее «Левочка» ни разу не соизволил откликнуться, выйти навстречу. Свидетелей того абсолютного счастья, которое было когда-то пережито ими двоими, а потом приписано Левину и Кити, не осталось.
Накопившиеся обиды и претензии заглушили любовь, к тому же, нашлось достаточно желающих рассорить знаменитую пару, чтобы «наследить» в истории рядом с великим Толстым. Например, Черткову надо было полностью завладеть вниманием писателя. Как трагична игра Евгении Симоновой в жестокой сцене, когда наследники (физические и литературные), сгрудившись вокруг Льва Николаевича, не допускают Софью к умирающему мужу, отказывая ей даже в простом человеческом праве.
Кроваво-красные перчатки Анны Карениной на траурном фоне ее костюма (художник Мария Данилова) притягивают взгляд, как и красный платок на голове у Аксиньи, и тот же красный платок в кармане Черткова. Противный Чертков, словно черт из табакерки, невозмутим и вездесущ.
Софье Андреевне хочется все пространство вокруг окропить святой водой, но в доме Толстых – уже давно сложные отношения и с Богом, и с дьяволом. С первым спорят, со вторым борются, силы неравны. И, если герои толстовских романов иногда испытывают моменты счастья, то каждый член толстовской семьи лишь по-своему несчастлив. Завидовать домочадцам великого человека можно только издалека: жить рядом с гением тяжело, соответствовать ему невозможно. И жена, и дети мечутся, вынужденные все время что-то доказывать себе и окружающим. Сын – Лев Львович Толстой (Алексей Сергеев) пытается предстать настоящим Львом, а в итоге даже голова писателя, которую он пытается вылепить, ему не дается (он по очереди разбивает все гипсовые головы), остается унизительно тешиться крохами отцовской славы.
Спустя годы посетители далекого от России американского кабаре в перерывах между эстрадными номерами и заказанными напитками слушают рассказы Льва Львовича о великом писателе.
Спектакль довольно длинен и, пожалуй, витиеват. Не сцены, скорее, эпизоды мелькают, словно в монтажной склейке, но вся эта документально-литературно-театральная история подана столь художественно, что не оторваться. Лаконично и точно обозначены места действия (сценография Сергея Бархина): маленький столик и ширма – на приеме у доктора, огромный стол и венские стулья – барская гостиная, где собирается семья Толстых, стог сена – мужики вышли на сенокос, уходящие ввысь колонны дворянского дома…
Запомнилось многое. Как нежная тонкая Кити (замечательная работа Веры Панфиловой) и строгий коренастый Левин (Алексей Дякин), пытаясь разобраться в своих смешанных чувствах, переписываются одними буквами, запутывая друг друга окончательно. Как смешно и просто разбирается в их отношениях старенькая экономка Агафья Михайловна (трогательная Майя Полянская). Как, сходя с ума, носится с пеплом сожженных бумаг и святой водой Софья, на минутку останавливаясь и улыбаясь Кити, в которой узнала юную себя.
Литература и жизнь, мифы и реальность, сон и явь, истина и морок, все смешалось в доме…Маяковского.
Лариса Каневская, Интернет-журнал «Мнение»
Материал опубликован в журнале «Театральный мир» № 3 за 2016 год
