(8 мая (20) 1892 – 19 декабря 1955)
Артист, педагог

В Театре Революции – Театре Драмы работал с 1922 по 1944 г.
Народный артист РСФСР (1943). 

Учился сценическому искусству в Харькове в студии П. И. Ильина, обучение закончил в 1916 году. В 1918 году поступил актёром в Харьковскую труппу Н.Н. Синельникова, который оказал большое влияние на формирование таланта Дмитрия Николаевича Орлова. В 1920 году Орлов играет в Новороссийске под руководством режиссёров В. Б. Вильнера и В. Э. Мейерхольда. Сезон 1921–1922 года отработал в Краснодарском театре имени А.В. Луначарского. В 1922 году Орлов поступил в возглавляемые В. Э. Мейерхольдом Высшие театральные мастерские (ГВЫТМ), участвовал в спектаклях Театра Мейерхольдв, играл, в частности, Расплюева в «Смерти Тарелкина» А.В. Суховокобылина и Брюно в «Великодушном рогоносце» Ф. Кромелинка. Одновременно в 1922 году стал актёром Театра Революции, в котором служил до 1941 года.
С 1931 года выступал на эстраде как чтец, «мастер художественного слова». Репертуар включал произведения русских и советских поэтов и писателей: Н.А. Некрасова, П. П. Ершова («Конёк-Горбунок»), А.Т. Твардовского («Василий Тёркин»), М.А. Шолохова и др.
В декабре 1941 года Дмитрий Орлов перешёл во вновь организованный Московский театр драмы, который в 1943 году был слит с Театром Революции; здесь Орлов сыграл одну из лучших своих ролей – Глобу в пьесе К.М. Симонова «Русские люди» (1942). В 1944 году был принят в труппу МХАТа.
Сталинская премия второй степени (1947) – за художественное чтение.
Орден Трудового Красного Знамени (1948).
Орден «Знак Почёта» (1939).

О Дмитрии Орлове чаще всего говорят как об актере безыскусной простоты и естественности. О нем помнят как о создателе образов людей из народа, обрисованных с реалистической точностью. Но это был один из самых тонких, сложных, изобретательных мастеров, актёров, знающих ценность формы. Орлов не смешивал эти контрасты в своей палитре – его персонажи резко делились по стилю, и сам Дмитрий Николаевич казался, судя по ролям, актёром полного перевоплощения, по другим – виртуозом почти эквилибристической театральной игры.
Орлов попадает в репертуар экспрессионистского стиля, одно время увлекавшего режиссуру Театра Революции. В духе экспрессионизма, порой очень талантливо, шли «Разрушители машин», «Гоп-ля, мы живём!» и «Человек-масса» Э. Толлера, «Ночь» М. Мартине, «Спартак» В. Волькенштейна, «Кадриль с ангелами» А. Франса, «Возвращение Дон Жуана, или Керенщина» П. Сухотина и Н. Щекотова и «История одного убийства» М. Левидова, а также «Барометр показывает бурю» А. Насимовича: условный стиль, резкие ритмы, деформация пространства и гротеск преобладали в этих спектаклях, в которые сразу ввели Орлова.  
Перелом же начался с «Доходного места», где все первоначально избыточное собирание приемов и красок вступило в период органического их освоения и оживления собственным актёрским опытом.
Появление Орлова – Юсова в «Доходном месте» произвело сенсацию в театральной среде Москвы. Тёмную душу Юсова актёр открыл полностью. 
В «Воздушном пироге» (1925) Орлов получил главную роль, гала-роль эпохи – Семёна Рака, ставшего символом нэповщины и символом беспощадно отрицательным. Дмитрий Николаевич создал своего рода шедевр развенчания силы денежного мешка, которая на-валилась на современное сознание. Он нашел стремительность и динамизм как основные ритмы образа, он буквально летал по сцене, ему мерещились мировые масштабы финансовых авантюр. Эксцентризм, проявившись слишком густо в Тарелкине, тоньше  - в Юсове, здесь, в Семёне Раке, достиг своего апогея: образ Семёна Рака и сейчас вспоминают как образ фантастно-символический. 
Орлов играл Отченаша в «Конце Криворыльска» (1926), Умывайлова в «Матраце» (1927), Редуткина в «Человеке с портфелем» (1928) – всё это были призраки, явившиеся из тёмных подвалов души человека.
А вскоре после Семёна Рака на сцену Театра Революции вышел целый рой простых, прямодушных героев: Степашка в «Поэме о топоре» (1931), Вася из «Личной жизни», Хозяйственник (эпизод в «Моем друге»), Тристан в «Собаке на сене» (1937), крестьянин Менго в «Фуэнте Овехуна» (1935), Робинзон в «Бесприданнице» (1940) и др.

Нина Велехова